|
– А что еще делают заггры? Фанер недоуменно смотрел на него. Грон разъяснил, досадливо морщась: – Ну лечат, помогают при родах, дают советы, как складываются звезды, мало ли что еще? – О нет, – Фанер даже оскорбился от такого предположения, – кто же может прийти с этим к загграм, они же не жрецы, они ходят по городам и селениям или живут при храмах милостью богов, пока не наберутся сил для дороги, тогда они идут опять. Люди обращаются к загграм, когда приснится какой-нибудь сон или когда увидят знак, скажем, засохнет куст или рассыплется соль. В некоторых селениях заггры живут много месяцев, обманывая доверчивых женщин, пока явно не ошибутся, толкуя чей-нибудь знак. Тогда их изгоняют. Сказать по правде, многие считают их обманщиками и большинство, видимо, ими и являются. Но тех, кто пытается увидеть Книгу Мира, всегда ждет кара, так что среди них есть и могучие маги. Правда, если ты могуч, зачем жить в грязи? – Эй, прибрежное дерьмо! – Грон повернул голову. Одноглазый торопливо расправлял свою набедренную повязку, рядом стоял запыхавшийся Однорукий. – Кончай пузо греть, караван пришел. Вся груда зашевелилась, поднимаясь на ноги, и, торопливо заправляясь, потрусила в сторону порта. Грон смутно припоминал, что сейчас будут драться, хотя слабо представлял за что. У длинных пирсов, сложенных из каменных блоков, уже толпились такие же оборванцы, кучкуясь по своим грудам. Одноглазый притормозил, поджидая отставших, и зло скрипнул зубами, потом на его уродливом лице нарисовалось хитрое выражение, он оглянулся и, заметив Грона, кивнул ему исподтишка. Грон подошел. Одноглазый осторожно скосил глаз в сторону самой большой груды. – Видишь вон того, в коламе из дельфиньей кожы? Грон медленно кивнул. – Это Тамор, сможешь его вырубить? Грон минуту разглядывал противника. Тамор был огромного роста, с чудовищными мышцами, покрывавшими все тело как броня, он был обрит наголо, а на черепе темнела наколка – устрашающий дракон. Одноглазый торопливо зашептал: – Его груде всегда достаются самые выгодные корабли, мы пришли последними, поэтому на "приблудных" можем не рассчитывать, дай бог получить разгрузку хотя бы одного корабля, а Тамор берет себе всех "приблудных", кроме одного, а этого одного бросает остальным, как кость. Грон, не поняв, из-за чего столько возбуждения, прикидывал тактику. Такого громилу прямым ударом не пробьешь. Надо думать. Он немного поразмышлял, потом небрежно кивнул Одноглазому и двинулся к Тамору. Через несколько шагов двое из груды Тамора преградили дорогу: – Чего надо? – У меня слово к Тамору от Одноглазого. Один из преградивших дорогу громко заржал: – Чего надо этому уроду? Грон смерил его холодным взглядом и, презрительно растягивая слова, произнес: – Если бы ты был Тамором, а не результатом пьянки тупого гончара, я бы сказал тебе. – Он почему-то помнил, что этот громила приходил в бешенство, когда при нем упоминали пьяного гончара. Вся груда Тамора грохнула, а противник Грона побагровел и рванулся к обидчику. – Спин, – голос у Тамора был под стать размерам, – тебе не кажется, что он собирался ко мне? Тот, кого назвали Спином, развернулся, дрожа от ярости. – Тамор! Он… он… – Все здесь слышали, что он. Но тебе, Спин, придется подождать, пока он скажет мне то, что хотело передать это одноглазое рыбье дерьмо, и только потом он послушает, что скажешь ему ты. Груда снова заржала. Спин с большой неохотой отступил в сторону, открывая проход. Грон не торопясь двинулся вперед. |
