|
Грон не торопясь двинулся вперед. Тамор с насмешкой рассматривал его. – Ну, чего надо этой заднице? – Он предлагает тебе отдать нам всех "приблудных". Груда, услыхав столь наглое предложение, замерла, ожидая немедленной расправы, но Тамор явно был умнее, он подчеркнуто лениво выудил из складки коламы горсть сухих ягод и, бросив их себе в рот, с набитым ртом спросил: – А если я не соглашусь? – Ты согласишься. – Грон постарался, чтобы его тон был таким же безразличным, как и у Тамора. – Тебе не повредит хорошая порка. – Тамор перевел взгляд за спину Грона. – Спин… – А сам, – перебил Грон, – или пузо болит? Тамор деланно удивленно приподнял брови, потом усмехнулся: – Я не бью убогих… – Атак же китов, слонов, акул и всех, от кого можно поиметь хорошую трепку, – ехидно продолжил Грон. Тамор вздохнул: – Ну что ж, ты просил. – Мгновенно сжав кулак, выбросил его вперед. Грон едва увернулся. Последовали еще несколько молниеносных ударов, ни один из которых не достал его. Потом Грона пихнули в спину, и грубый голос заорал: – Дерись, а не бегай, сын устрицы и улитки. Грон обозлился. Эх, если бы у него было время наработать хорошую растяжку, ну да ладно. Он качнулся, делая вид, что собирается ударить. Тамор тут же поддался на провокацию. Грон присел и, когда кулак размером с голову Фанера пронесся над головой, изо всей силы хлопнул ладонью по руке Тамора, ускоряя его поворот, и тут же присел и ударил вытянутой ногой по расставленным ногам противника. Когда Тамор рухнул на пирс, окружающим показалось, что произошло небольшое землетрясение. Грон поймал момент падения и, вложив весь свой вес в один удар, врезал пяткой в солнечное сплетение. Любого другого этот удар убил бы, но Тамор только всхлипнул. Грон не теряя времени схватил слабо шевелившееся тело и прыгнул в воду. Погрузив противника с головой, он подержал его так некоторое время, потом схватил за уши и вытянул голову из воды. Тамор судорожно вдохнул, ничего не видя остекленевшими глазами. Грон подгреб к пирсу, подтянул Тамора, зацепил его руку за шершавый камень и выбрался наверх. Через несколько минут Тамор тяжело вылез из воды и сел на пирс рядом с Гроном. Некоторое время оба молчали. Потом Тамор повернулся к своей груде: – Смойт, передай Одноглазому, пусть ведет свою груду к "приблудным". – Он утер воду с лица и повернулся к Грону. – Почему ты меня не убил? Грон помолчал, разглядывая воду, потом, услышав, как его груда проходит мимо угрюмо молчащих таморовцев, поднялся и двинулся к своим. Отойдя на несколько шагов, он полуобернулся к гиганту. – Вот задачка-то, а, Тамор. – Он сочувственно покачал головой. – Думай, ведь все в мире имеет свою причину. Вечером груда гуляла. Фанер, как обычно державшийся рядом с Гроном, слегка перебрал, и в его тоне, когда он разъяснял Грону суть утреннего спора, сквозила некоторая снисходительность. – Караван собирают несколько купцов-медальонщиков, ну тех, которые платят пошлины. Они нанимают охрану для защиты от пиратов, договариваются с систрархами порта и базара. У них разгрузка невыгодна: вся охрана на их кораблях и следят, чтобы ничего не украли, платят мало, потому как, если не сошлись в цене, систрарх собирает пьянчуг из портовых забегаловок и под охраной гонит в порт. А медальонщики, под своей охраной, разгружают корабли. Но с караваном плывут и "приблудные", это торговцы победнее, на охрану у них денег нет. А на караван пираты не нападают. Вот они и плывут вроде вместе, а по сути, каждый сам по себе. Такие и на нашу цену соглашаются, потому как иначе разгружать некому и украсть можно, станет еще систрарх с "приблудным" возиться, ему медальонщики мзду дают. |
