|
– Сколько это будет стоить? – спросил он. – Семьдесят пять в час плюс накладные расходы. Тысячу вперед. Артуро даже не моргнул. – Заметано. Съемки начинаются завтра в девять утра. – Я должен находиться поблизости. По возможности, в пределах видимости, – сказал я. – И чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше. – Верно, – согласился Томас. – Ему необходима легенда. Если он просто станет торчать на виду, нехороший парень спокойненько дождется, пока он уйдет или пописать выйдет. Артуро кивнул. – Микрофон, – сказал он. – Что? – Вы можете держать микрофон, – пояснил Томас. – Не уверен, что это удачная идея, – заметил я. – Моя магия неважно взаимодействует с техникой. С электроникой в особенности. Артуро раздраженно поморщился. – Отлично. Съемочный ассистент. – Откуда-то из его штанов послышалось жизнерадостное чириканье, он достал из кармана мобильник и, негромко говоря что-то, отошел в противоположный угол комнаты. – Съемочный ассистент? – спросил я. – Что это? – Посыльный, – ответил Томас. – Мальчик на побегушках. – Он вдруг порывисто встал. В дверь постучали. Томас открыл, пропуская в кабинет девушку – такой, пожалуй, отказались бы продать спиртное – по возрасту. Темноволосая, темноглазая, роста чуть выше среднего, одетая в белый пушистый свитер и короткую черную юбку, она производила ошеломительное впечатление даже по сравнению с очень и очень породистой публикой там, в гостиной. Ну конечно, в последний раз, когда я ее видел, всю одежду ее составляла красная упаковочная ленточка, повязанная на манер галстука, так что, возможно, я не совсем объективен. – Жюстина, – произнес Томас, и в голосе его явственно послышалось облегчение сродни тому, которое испытывают моряки при крике «Земля!» с мачты. Он шагнул к девушке, обнял ее и поцеловал. Щеки у Жюстины порозовели, и она негромко, счастливо рассмеялась, а потом слилась с ним в поцелуе – таком, словно, кроме него, в мире ничего больше не существовало. Дремавший у меня на руках щен пошевелился, открыл глаза, уставился на Томаса и негромко, но явно неодобрительно зарычал. Поцелуй продлился не то чтобы очень уж долго, но когда губы их оторвались друг от друга, она раскраснелась, и я заметил, как бьется жилка у нее на горле. В лице ее я не увидел ничего, кроме страсти – открытой, необузданной. Огонь ее взгляда испепелил бы меня, наверное, на месте, окажись я к ней ближе на пару футов. Какое-то мгновение мне казалось, что она повалит его на ковер прямо здесь и сейчас, не сходя с места. Вместо этого Томас повернул ее к себе спиной, легонько прижав руками к своему телу. Он чуть побледнел, а серые глаза посветлели. Секунду он прижимался щекой к ее волосам. – Ты ведь знакома с Гарри, – произнес он наконец. Жюстина подняла на меня чуть мутноватый взгляд и кивнула. – Хелло, мистер Дрезден, – пробормотала она и сделала глубокий вдох, явно пытаясь собраться с мыслями. – Ты замерз, – сказала она Томасу. – Что случилось? – Да ничего, – беззаботно отозвался Томас. Жюстина склонила голову набок и отступила от него на шаг. Томас удивленно нахмурился, но не пытался удержать ее. – Как это – ничего? – не сдавалась она, коснувшись его щеки пальцами. – Ты же совсем озяб. – Не хочу, чтобы ты переживала из-за этого, – сказал Томас. Жюстина покосилась через плечо в мою сторону. Я оглянулся на Артуро – тот продолжал общаться по мобильнику. |
