Та зима стала для меня сказкой. Мы проводили много времени вместе. Гинт рассказывал мне о себе, а я слушала, наслаждаясь его голосом. Когда замерзали руки в тонких перчатках, парень отогревал их своим дыханием. И всегда улыбался.

Я влюбилась. Да, дочь первого столичного купца влюбилась в сына доярки.

Когда отец узнал, он пришёл в ярость:

— Тебя видел лорд Банавр в компании какого-то молокососа! Дочь, я жду объяснений.

Я мялась с ноги на ногу, но всё же сказала правду.

Родитель завыл, хватаясь за голову.

— Не смей! — тряс он пальцем перед моим носом. — Я не позволю тебе связать свою жизнь с каким-то отбросом! Не для этого я поднимался с самых низов! Не для этого получил герб и фамилию у самого князя!

— Через несколько недель мне исполняется шестнадцать, — я сама не знала откуда столько злости в моём голосе. — Совершеннолетие, папа.

— И что?

— Я смогу сама решать, с кем мне связывать свою жизнь.

— До тех пор, пока я твой отец — нет!

В глубине души я понимала его чувства. Но слова вырвались сами собой, и я до сих пор о них жалею.

— Ты — не мой отец, ведь я будущая магесса!

После того случая отношения с родителем испортились. Он мало со мной разговаривал. Избегал. Но у меня был Гинт, и я не сильно переживала по этому поводу.

А потом с моей сказкой случилось то же самое, что обычно происходит с такими историями. Она закончилась.

Весенний дождь барабанил по деревянной крыше пристройки. Пахло сеном и сушёными полевыми травами. Ветер хлопал дверью. В полумраке я не видела его глаз, а губы были всё такими же настойчивыми.

Поцелуй прервался внезапно. Будто бы он вспомнил что-то такое, что отвлекло его.

— Эрис, — от его голоса у меня кружилась голова. — Я хотел с тобой поговорить.

Тогда тревога впервые сжала моё сердце.

— Говори, — я постаралась ответить ему беззаботно.

— Я кое-что узнал от друга… И прежде чем что-то делать, хотел поговорить с тобой, — казалось, что он тянул время. — Не верить ему у меня нет причин. Скажи, это правда, что Создатель устлал твой путь магией?

Я замерла, прикрыла глаза. Гинт ждал. Не торопил. Я чувствовала его тяжёлое дыхание, которое обжигало кожу на шее.

— Да.

— Почему ты мне не сказала?

— Я не собираюсь становиться магом, — моя рука упёрлась в его грудь. — Не хочу идти по этой тропе.

— С неё не сворачивают, — в любимом бархатном голосе я услышала разочарование. — Прости. Но… Я больше не хочу тебя видеть.

Ему было больно так же, как и мне. Я это чувствовала.

— Только из-за того, что меня признал кристалл?

Мои глаза привыкли к полумраку. Я видела, как он помотал головой, потом кивнул и тяжело вздохнул.

— Моего отца убили маги. Решили ограбить и убили. Церковь признала их вину. Прости, но я не могу.

Я простила. Но забыть его не смогла.»

Дверь в комнату хлопнула, задымилась.

— Создателя в свидетели, Эрис! Что ты сделала с руной защиты?!

Девушка вскочила из-за стола и кинулась к выходу. Выругалась. Ведь и правда защитный знак был нарисован неверно.

— Сейчас, — крикнула она. — Подожди секунду.

Вернувшись к тумбочке, Эрис открыла дверцу и вытащила небольшой пузырёк со светящейся внутри серебристой жидкостью.