На деревянном, плохо сколоченном ящике сидел мужчина, которого она знала. Но узнала не сразу. Он улыбался, что делало его моложе лет на десять. Длинные светлые пряди покачивались от лёгкого ветра, время от времени закрывая лицо. Руки были разведены в стороны, пальцы растопырены.

В правой руке горел небольшой магический огонёк, меняя цвет раз в несколько секунд. Он сиял, и Эрис знала, что на самом деле им нельзя обжечься. Пламя ледяное. А над левой ладонью порхали магические полупрозрачные бабочки. Садились на пальцы, шевелили тонкими голубыми усиками. Крылья трепетали на ветру, сбрасывая волшебную пыльцу, зависающую в воздухе сияющим крошевом.

А вокруг мага столпилась малышня. Были тут дети и постарше, наверное, сбежали из-за прилавков, за которыми помогали родителям или мастерам. А были и совсем крохи. Они спотыкались, тянулись за бабочками, падали и вновь поднимались. Девочка в сером платье с большой заплаткой на попе схватила ренегата за прядь волос, которая в лучах светила казалось белоснежной, и что было силы дёрнула.

Одна из бабочек отлетела от мужской руки и, беззвучно хлопая крыльями, умостилась малышке на нос. Та несколько раз моргнула и, напрочь позабыв о мужчине, потянулась пухлыми ручками к собственному лицу.

Мальчишка чуть постарше хватался за штанину и плащ мага, тыкал пальцем в волшебное пламя и улыбался. Языки колдовского огня облизывали его кожу и не обжигали.

Ирвинг поднял голову и встретился взглядом с Эрис. Улыбка до сих пор играла на его губах, а пламя в руке изменило цвет на красный. Детки запищали и кинулись ловить бабочек, которые сорвались с мужской ладони и полетели в сторону таверны с нечитаемым названием.

Потушив ледяной огонь, он встал с ящика:

— Ты справилась?

Эрис кивнула головой и уже открыла рот, но ренегат её перебил:

— Ни слова.

Их путь к поместью леди Хейны пролегал практически через весь город. Шли молча. Чародейка крутила головой, пытаясь рассмотреть всё и запомнить. Всё же Хабрунг отличался от родного ей Такота. Не было тут домов выше второго этажа, никто не украшал ставни росписями и орнаментами. Все здания были серыми и невзрачными, даже на крышах не везде можно было найти петушка или голубя.

«Мрачно, — решила для себя девушка. — Тут очень мрачно».

Но люди, снующие по улицам, будто бы не замечали этого. Они вели себя точно так же, как и их собратья в более красивых местах: смеялись, переругивались, доказывали свою точку зрения. Богатые господа ездили в экипажах, которые занимали большую часть дороги, виляющей между домами и городскими зданиями. Бедняки сидели у канав и просили подаяний, а дети бегали и громко кричали.

Чародейка засмотрелась на стайку ребятни и не заметила, что её спутник резко остановился. Лишь влетев в его спину носом, девушка поняла, что что-то не так.

— Уходим.

Ирвинг быстро свернул в один из переулков, пытаясь сообразить, как им обойти возникшее из ниоткуда препятствие. Его спутница ещё не поняла в чём дело, но старалась не отставать.

Всё встало на свои места, когда за их спинами раздался металлический лязг и грубый мужской голос окрикнул:

— Именем князя Алиана, ни с места! Вы подозреваетесь в использовании магии в стенах Хабрунга без разрешения городских властей. Поднимите руки и медленно повернитесь!

Чародейка услышала тихий вздох ренегата, а потом он первым обернулся лицом к стражникам, которые зажали их в одном из узких переулков.

— Хорошо! Теперь женщина!

Стараясь двигаться как можно медленнее, Эрис повторила движение Ирвинга. Но ни один из них не поднял рук.

— Ты! — глаза усатого стражника полезли на лоб. — Это же та ведьма, которая Гино зуб сломала!

Девушка поймала на себе вопросительный взгляд ренегата, но лишь отмахнулась.