- Помимо вас есть еще кто-нибудь в квартире?

- А это уж совсем не ваше дело, - сказал Гросс.

- Послушайте, мистер Гросс, мы без труда можем вернуться сюда с ордером на обыск, - сказал Браун. - Зачем эта лишняя возня? Почему бы вам не облегчить нам поиск?

- А почему я должен что-то вам облегчать?

- А почему бы и нет? - сказал Карелла. - Вы что, там прячете что-нибудь или скрываете?

- Абсолютно ничего.

- Так в чем же дело?

- Простите, - сказал Гросс, захлопнув дверь и повернул ключ в замке.

Оба детектива стояли на лестничной площадке, молча продумывая свой следующий ход. Перед ними открывались две возможности, и обе они были связаны со значительным риском.

Первая возможность основывалась на предположении, что Голденталь и в самом деле находился в этой квартире и был вооружен. В этом случае он уже предупрежден и, если только они попытаются выбить дверь, он откроет огонь незамедлительно.

Вторая возможность строилась на том, что учетная карточка преступника, по которой они разыскали этот адрес, и в самом деле устарела, и Голденталь действительно выехал отсюда два месяца назад. Тогда Гросс получит великолепный предлог для предъявления иска властям города в случае, если они сейчас вышибут его дверь и произведут незаконный обыск.

Браун сделал головой знак и оба они направились к лестнице, подальше от двери.

- Ну, что ты думаешь? - шепотом спросил Браун.

- В зеленной лавке действовали два человека, - сказал Карелла, - и Гросс вполне может оказаться тем вторым.

- Внешность его вполне совпадает с той, которую описывала мне старушка, - сказал Браун. - Ну как, будем вышибать дверь?

- По-моему, лучше дождаться его внизу. Он, скорее всего, считает, что мы обязательно вернемся к нему. Если же он был в этом деле вместе с Голденталем, то он должен постараться смыться и как можно скорее.

- Хорошо, - сказал Браун. - Давай сматываться.

Машина Брауна была припаркована рядом с домом. Зная, что окна квартиры Гросса выходят на улицу, и надеясь, что он сейчас следит из окна за ними, они сели в машину и двинулись в направлении реки. Потом Браун свернул направо, на улицу, ведущую в центр города. У следующего поворота он снова свернул направо, а затем поехал в сторону Скавил-авеню и Форрестер-стрит, где и оставил машину. Там они оба вышли из машины.

- Думаешь, он все еще наблюдает в окно? - спросил Браун.

- Сомневаюсь, но рисковать не стоит, - сказал Карелла. - Улица пустая. Если мы притаимся в какой-нибудь из парадных в этой части квартала, мы будем видеть всех, кто входит или выходит из его дома.

Первый попавшийся подъезд, в который они вошли, наверняка служил пристанищем каким-то бродягам. Пустые бутылки из-под пива и из-под виски, обрывки оберточной бумаги валялись повсюду среди пустых сигаретных пачек, каких-то пакетов и винных бутылок. Едкий запах мочи ударил в нос.

- Ну и работенка, - сказал Браун. - За такое любой зарплаты мало.

- Лучше бы они пристрелили здешнего хозяина дома, - сказал Карелла.

Ждать им пришлось недолго.

Ровно через пять минут Гросс показался на крыльце своего дома и направился прямо к тому дому, в котором они укрылись в засаде. Они отпрянули от двери и прижались к стене, но он прошел мимо, даже не глянув в сторону их убежища. Они дали ему отойти на порядочное расстояние, а затем тронулись следом, причем шли по разным сторонам улицы, образуя нечто вроде журавлиного клина, во главе которого был Гросс, а Браун и Карелла представляли собой крылья.

Они потеряли его на Пейн-авеню, где он неожиданно вскочил в отъезжающий в сторону центра автобус, который у них из-под носа умчался прочь, оставив за собой облачко выхлопных газов. Тогда они решили вернуться в квартиру и взломать, наконец, дверь, что им, по-видимому, следовало сделать с самого начала.

Есть старая испанская пословица, которая в переводе звучит примерно так: "Если никто ничего не знает, это означает, что все знают все".