Есть старая испанская пословица, которая в переводе звучит примерно так: "Если никто ничего не знает, это означает, что все знают все".

Казалось, что никто ничего не может сказать о нападении на Хосе Висенте Уэрту. На него напали средь бела дня, нападающих было четверо и вооружены они были всего лишь палками. Однако избили они его настолько жестоко, что у него оказались переломанными обе ноги, не говоря уже о множестве ран и кровоподтеков на теле и на лице. И тем не менее получалось так, что никто даже не глянул на эту четверку, хотя избиение это продолжалось не менее пяти минут.

По натуре своей Дельгадо не был циником, относящимся с недоверием ко всему на свете, однако он весьма сомневался в реальности происшедшего. Он обошел весь дом, в котором жил Уэрта, и переговорил буквально с каждым из его жильцов. Потом он направился в кондитерскую напротив, из окон которой отлично просматривалось крыльцо дома, где это происходило, поговорил с владельцем ее, но и тут никто ничего не видел. Поэтому он решил начать с другого конца.

Неподалеку отсюда жила проститутка, успевшая, несмотря на свои девятнадцать лет, уже стать закоренелой наркоманкой. Кроме того, у нее не было одной руки, однако этот ее недостаток не только не отталкивал возможных клиентов, а, наоборот, казалось, привлекал их к ней. К однорукой Бандитке, а такова была ее кличка, стекались любители острых ощущений даже из других районов города. Местному населению она была более известна под своим настоящим именем - Бланка Диас, но и под этим именем она тоже пользовалась большим спросом. Дело в том, что будучи наркоманкой, она часто нуждалась в деньгах, а это заставляло ее снижать ставку до предела. Вот местная клиентура и соблазнялась дешевизной, не особенно смущаясь неполной комплектностью объекта. Как бы там ни было, Бланка довольно близко знала многих мужчин своего района и именно поэтому Дельгадо решил обратиться к ней.

Бланке совсем не улыбалась лишняя встреча с полицейским, даже если этот полицейский и был пуэрториканцем. Но она помнила и о том, что местные детективы, возможно, из сочувствия к ее физическому недостатку, частенько смотрели сквозь пальцы на ее занятие. Кроме того, она уже успела принять свою дневную порцию наркотика и пребывала в благодушном настроении, когда Дельгадо нашел ее. В этот момент, если честно говорить, она просто наслаждалась октябрьским солнцем, сидя на скамье зеленого бульвара, тянущегося вдоль Стема. Еще издалека она разглядела Дельгадо и наметанным взглядом узнала в нем полицейского. Первым ее желанием было смыться отсюда подальше, но она передумала и решила остаться на месте - черт с ним, с полицейским.

- Хелло, Бланка, - сказал Дельгадо.

- Хелло, - ответила она.

- Ну, как ты?

- Отлично. Наркотиков при себе не имею, если ты ради этого стараешься.

- Нет, я не ради этого.

- Я хочу сказать, если ты хочешь без особого труда заработать поощрение за задержку наркомана...

- Я никого не собираюсь задерживать.

- О'кей, - сказала Бланка и миролюбиво кивнула.

Это была особа довольно привлекательной внешности - смуглая, черноволосая, кареглазая. Губы у нее были, пожалуй, чуть толстоваты, и лицо немного портил шрам на подбородке, след от удара ножом, награда от сутенера, которую она получила, когда ей было всего шестнадцать лет. Она ежедневно трижды кололась героином, несмотря на свой юный возраст.

- Ты хочешь мне помочь? - спросил Дельгадо.

- Чем это?

- Мне нужно кое-что узнать.

- Я не осведомительница, - сказала Бланка.

- Если я спрошу у тебя что-нибудь такое, на что ты не захочешь отвечать, можешь не отвечать.

- Подумаешь, одолжение!

- Послушай, керида, - сказал Дельгадо, - мы не раз шли тебе на уступки, сделай же и ты что-нибудь для нас.