Вернулась к столу, возле которого на лавке лежала моя одежда, одновременно с подошедшей стархиней. Та, все так же недовольно поглядывая на меня, поставила на стол миску с какой-то едой и кружку с питьем.

— Похлебка! — сухо проинформировав меня, развернулась и исчезла за одной из дверей в противоположной стене зала.

Но почти синхронно из-за другой появился Руенз и неторопливо подошел ко мне. Я обрадовалась возможности поесть, прийти в себя, а также хотела расспросить пожилого старха. Пока с удовольствием ела очень вкусную и наваристую похлебку, он, недолго понаблюдав за мной, неожиданно громко крикнул:

— Кривона! — дверь, за которой исчезла стархиня, почти сразу распахнулась. — Почему без мяса похлебка?

Дверь резко захлопнулась. А я, не ожидавшая такого поворота событий, озадаченно замерла:

— Похлебка очень вкусная, бульон наваристый — тут и мяса не надо, — все же собралась я с силами и ответом.

— Не в мясе дело — это показатель отношения. И мясо на Иволоне есть необходимо, — назидательно, продолжая хмуро поглядывать на захлопнувшуюся дверь, сообщил старх.

Как раз в этот момент дверь снова распахнулась, явив нашим взглядам стархиню с деревянной дощечкой в руках. Девушка молча поставила рядом со мной огромный кусок мяса, от которого уже отрезано несколько аппетитных ломтиков, и с нескрываемым недовольством удалилась.

— Вздорная, — поморщился старх.

— Это ваша дочь? — осторожно, стремясь сгладить момент, уточнила я.

— Кривона? — старх явно удивился. — Да ты принюхайся! Какая же дочь? Просто работает тут. На Иволон пока мало свободных женщин привозят, поэтому трудно найти работницу.

— Свободных? — я насторожилась.

— Незамужних, — пояснил Руенз и тут же спросил. — Ты не среди стархов выросла? Те, что замужем, не идут в услужение: муж должен обеспечивать.

Отрицательно покачав головой, снова принялась за еду. Рид же сказал — не болтать, а говорить о том, где выросла и как с ним встретилась, мне и самой совсем не хотелось. Взгляд, притянутый вкусным ароматом, непроизвольно остановился на мясе.

— А мясо тут откуда? — вспомнив планету, плохо представляла вероятность проживания на ней животных.

— Привозное, — обыденно пояснил старх. — Тут все привозное, кроме гелия. Раз в полгода завозят все запасы.

— И шкуры? — припомнив меховые костюмы. Но раз 'мяса' местного нет, то и шкур быть не должно…

— Те, из которых верхние костюмы делают? — я утвердительно кивнула. — Это с другой нашей планеты — Тильзара, там специальных животных разводят, у них густой и теплый мех. На Тильзаре тоже суровый климат. Эти шкуры всякий отправляющийся на Иволон старх с собой берет. Мы искусственные технологии сбережения тепла не используем — зачем напрасно что-то выдумывать? — обходимся возможностями собственного тела. Но тебе бы термоскафандр не помешал… пока.

— А зачем тогда тут жить? — на языке вертелось 'обживаться и дома строить', но вслух сказать, опять же, побоялась.

— Постоянно — имеешь в виду? — уловил мысль мужчина. — Так мы же стархи. Своей изначальной планеты нет, поэтому и остается обживать те, что свободны.