— Разве? А как еще можно назвать самовольное изъятие того, что вам не принадлежит?

— Думаю, это другое, — энергично запротестовала Кит. — Кража — это когда вы берете что-то, не имея намерения вернуть…

— Как, например, овощи? — язвительно произнес Энтони.

Кит смело встретила его взгляд.

— Я понимаю, о чем вы говорите. Да, мы возделывали огород. Но, мистер Роскот, любому садоводу известно, что без должного ухода деревья и кустарники плодоносят все меньше и меньше. Мы же ухаживали за ними целых два года — разве не справедливо было брать овощи и фрукты в качестве платы за труд? Думаю, вы и сами чувствуете себя спокойнее, осознавая это!

— Неужели? — Он продолжал беседу с нескрываемым интересом. — Будьте добры, объясните, как вы пришли к такому заключению.

— Мне кажется, вы относитесь к тому типу людей, которые просто ненавидят быть обязанными кому бы то ни было, — не задумываясь, объяснила Кит.

Глаза Энтони сузились. Если эта дерзкая девчонка считает, что ей удастся одолеть его своей болтовней, нужно немедленно дать ей понять, как сильно она заблуждается.

— Вы правы, мисс Конвей, — твердо произнес он. — Я не люблю быть в долгу. Но это не означает, что я прихожу в восторг, когда кто-то должен мне! Пожалуйста, поймите это!

Кит слушала его, склонив голову.

— А вы не очень-то дружелюбны, — укоризненно заметила она.

— Какое отношение к нам имеет дружба? — нетерпеливо спросил Энтони.

— Нет, не дружба, — серьезно пояснила Кит, — для этого нужно много времени. Я говорю о другом — о дружелюбии. Для меня это означает… стремление отдать частичку себя другим людям, теплые чувства… боюсь, я не очень понятно выражаюсь, — вздохнула она.

— Напротив, мисс Конвей, я отлично понял, что вы имеете в виду, — разуверил ее Энтони. — Вы по типу темперамента экстраверт, человек, позволяющий чувствам брать верх над здравым смыслом. А я — ваша полная противоположность, то есть интроверт.

— Звучит натянуто и сухо, — с сомнением сказала Кит. — Не могли бы мы оставить эту тему?

— У меня нет никакого желания «оставлять тему», как вы изволили выразиться. — В его голосе послышались ледяные нотки. Он поднялся со стула, и Кит сделала то же самое, теперь они стояли лицом к лицу, как дуэлянты. — Запомните раз и навсегда, мисс Конвей, что жизненный опыт научил меня не предаваться иллюзиям относительно других людей. Я их не люблю и не верю им, особенно тем, кто стремится любым способом подняться на вершину, пусть и ценой страданий других людей…

— Нет, нет! — вскричала Кит.

— Да, да! — издевательски ответил Энтони, и черты его лица заострились настолько, что предположение Пенни о его дьявольской натуре показалось Кит не таким уж ошибочным. — Более того, каждый человек имеет свою цену, и женщины — в первую очередь!

— То есть вы хотите сказать, что ненавидите всех и никому не доверяете? — спросила Кит.

— Вот именно, — подтвердил Энтони.

Губы Кит дрогнули.

— Вы несчастный человек, — произнесла она исполненным сострадания голосом.

Глава 3

В кухне воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Спустя какое-то время Энтони произнес:

— Можете идти!

Кит даже не шелохнулась.

— Я не уйду до тех пор, пока не докажу, что вы заблуждаетесь, — решительно заявила она.