За короткое время работы в полиции Гленн заслужил уважение коллег. Несмотря на то, что детективом он был без году неделя, жизненный опыт у него был богатый – он пришел работать в полицию сравнительно поздно, в двадцать девять лет. Два года отбарабанил констеблем, сначала в пешем патруле, потом в автомобильном, затем подал заявление на перевод в уголовный розыск. После окончания стандартного двухлетнего испытательного срока он прослужил еще год в качестве временно исполняющего обязанности детектива‑констебля, затем, всего лишь два месяца назад, прошел курс повышения квалификации и с отличием сдал экзамены на звание детектива‑констебля.

В своей прошлой жизни Гленн десять лет проработал вышибалой в ночных клубах. Он был черным, в нем было шесть футов и три дюйма, весил он немногим меньше двухсот фунтов и был лыс, как метеорит. Он мало с кем не мог справиться, и ему за его работу платили столько, что он долго не решался бросить ее. И нашел в себе мужество уйти, только когда родился Сэмми. Он хотел, чтобы сын гордился им. И не хотел, чтобы его сыну когда‑нибудь приходилось говорить, что его отец работает вышибалой.

Обычно Гленн был уверен в себе, но за время сдачи экзаменов он узнал, что такое нервы. Ему нужно было столько всего запомнить. Ему уже приходилось видеть, как легко полиция может потерять дело из‑за незначительной ошибки в процедуре ведения следствия. В фильме «Шторм‑10» Кирк Дуглас, цитируя Эйнштейна, сказал: «Небеса состоят из мелочей». Хорошая полицейская работа тоже состоит из мелочей.

Гленн был честолюбив и выстроил определенный план своей новой карьеры. Он подсчитал, что к сорока‑сорока пяти годам сможет дослужиться до инспектора или даже старшего инспектора. И тогда Сэмми не будет краснеть за него. Он будет говорить: «Мой папа старший инспектор».

Так и будет, Сэмми, я тебе обещаю.

И все‑таки с этим «ягуаром» определенно было что‑то не так.

Пока день складывался удачно. С утра его похвалил шеф. У подозреваемого в ограблении ювелирного магазина в Брайтоне было железное алиби – в момент налета он был в Лондоне. Это утверждал человек, который сам провел в Лондоне весь тот день. Гленн вычислил номер мобильного телефона, зарегистрированного на одно из подставных имен подозреваемого. Просмотрев счет, он увидел, что с этого мобильного телефона через два часа после налета было сделано два звонка из разных зон по линии Лондон–Брайтон – первый звонок южнее, второй севернее.

Краденая машина добавит еще одно перо на его плюмаж. Сегодня его ждало еще одно дело – ему нужно было взять у хозяев ограбленной ночью квартиры заявление и опросить свидетелей происшествия. Это не займет больше часа, а затем, как он надеялся, он сдаст смену вовремя, в четыре часа, и успеет на сеанс в 16:45 в «Герцоге Йоркском». Там шел фильм пятидесятых годов, который он никогда не видел на большом экране. «У моря». Гленн ел, пил и дышал старыми фильмами, что, впрочем, не мешало ему заниматься полицейской работой и семьей.

Он развернул автомобиль, резко прибавил скорости, обогнал две машины и прижался сзади к «ягуару». Похоже, водитель не мог разобраться с управлением. Гленн нажал кнопку радиосигнала на автомобильной рации и сказал:

– Это чарли‑отель сто сорок четыре.

Ему ответил женский голос с центральной диспетчерской:

– Чарли‑отель сто сорок четыре.

Водитель «ягуара» не видел Гленна. Он так и не отключил «дворники».

– Я следую за подозрительным спортивным «ягуаром», темно‑синий, номер ромео пятьсот двадцать один америка‑ноябрь‑виктор, едет на запад по Хоув‑Кингсуэй.