– Спортивный «ягуар», темно‑синий, номер ромео пятьсот двадцать один америка‑ноябрь‑виктор. Спасибо, чарли‑отель сто сорок четыре.

Затем ожила его личная рация, висевшая на поясе. Диспетчер нескольких местных участков Рэй Данкли – Гленн видел его пару раз – вызывал констебля в форме.

– Поступил звонок от жительницы номера три по Аделаида‑Кресент. Она сообщает, что уже три дня не видела свою соседку Кору Барстридж.

Гленн навострил уши. Он пошарил на поясе, снял с ремня рацию и поднес ее ко рту.

– Прости, что вмешиваюсь. Это чарли‑отель сто сорок четыре. Ты имеешь в виду актрису Кору Барстридж? Ту самую?

– Думаю, да.

– Я знал, что она живет где‑то здесь! Я еду к номеру пятнадцать по Аделаида‑Кресент для опроса свидетелей, могу проверить.

– Только если это тебя не затруднит, Гленн. Констебль в форме сможет заехать туда через пару часов.

– Все в порядке!

– Спасибо. Это очень кстати – у нас сегодня на одну машину меньше.

Гленн разволновался:

– Кора Барстридж! Ничего себе! Выдающаяся актриса. Ты видел ее в «Реках судьбы»? С Робертом Донатом и Кэри Грантом? Пятьдесят второго года?

– Я тогда еще не родился. Я помоложе тебя буду, Гленн.

– Ага, очень смешно!

– Соседка тебя впустит. Миссис Уинстон. Квартира семь.

В этот момент зашипела автомобильная рация – это центральная диспетчерская передавала описание «ягуара». Несколькими мгновениями позже Гленн свернул налево и выехал на Аделаида‑Кресент. «Ягуар» продолжал медленно продвигаться по забитой машинами центральной улице Брайтона. Либо парнишка ничего такого не сделал, либо он хотел затеряться в потоке машин вместо того, чтобы соревноваться с полицией в скорости.

Гленн поставил машину прямо напротив дома номер 3 по Аделаида‑Кресент. На этой улице располагались в ряд несколько величественных классических домов в стиле Регентства: портики с колоннами, высокие окна, белая краска, неизбежно выцветающая и шелушащаяся от пропитанного солью воздуха. «В таком вот великолепном, но потрепанном временем доме и должна жить звезда, подобная Коре Барстридж», – подумал Гленн.

Глядя на этот дом, думая о том, какая актриса живет в нем, он чувствовал волнение, к которому примешивалось чувство вины. Ему ведь должно быть все равно, кто она, он должен одинаково относиться ко всем – но, как ни крути, это имело значение.

Кора Барстридж!

Он мог без остановки назвать все ее сорок семь фильмов. «Безопасное прибытие». «Монакская сюита». «Забудьте мистера Дидкота». «Мелодия пустыни». Комедии. Мюзиклы. Триллеры. Мелодрамы. Она так хорошо играла, была такой красивой, изящной и остроумной. Она и теперь великолепно выглядела и играла ничуть не хуже, чем в молодые годы. И естественно, он видел ее в понедельник на вручении награды Британской академии кино и телевидения, где она произнесла не совсем внятную речь. Ничего страшного – ее просто перекормили лестью.

«Ей, наверное, сейчас около шестидесяти пяти», – подсчитал Гленн. Удивительно, как хорошо она сохранилась. Он взглянул на окна и сглотнул комок. Ему очень хотелось, чтобы все закончилось благополучно.

Он позвонил в квартиру семь. Миссис Уинстон встретила его на третьем этаже. Это была приветливая пожилая дама – далеко за семьдесят – с аккуратно уложенными волосами.

У стены возле двери в квартиру Коры Барстридж стояли два букета. Коридор был мрачный и темный, в нем пахло кошками. Внутри здание оказалось гораздо менее впечатляющим, чем снаружи, и напоминало зал ожидания какой‑нибудь захудалой железнодорожной станции. Все вокруг было бурым от старости.