|
Бушлат у Дэра лагерный, но новенький, чистенький. Шапка отличная, кожаная. А номер и на ней, как у всех: Б-731. -- Ну? -- Тюрин к нему с мастерком вышел. Шапка бригадирова съехала накось, на один глаз. Что-то небывалое. И пропустить никак нельзя, и раствор стынет в корытце. Кладет Шухов, кладет и слушает. -- Да ты что?! -- Дэр кричит, слюной брызгает. -- Это не карцером пахнет! Это уголовное дело, Тюрин! Третий срок получишь! Только тут прострельнуло Шухова, в чем дело. На Кильдигса глянул -- и тот уж понял. Толь! Толь увидал на окнах. За себя Шухов ничуть не боится, бригадир его не продаст. Боится за бригадира. Для нас бригадир -- отец, а для них -- пешка. За такие дела второй срок на севере бригадиру вполне паяли. Ух, как лицо бригадирово перекосило! Ка-ак швырнет мастерок под ноги! И к Дэру -- шаг! Дэр оглянулся -- Павло лопату наотмашь подымает. Лопату-то! Лопату-то он не зря прихватил... И Сенька, даром что глухой, -- понял: тоже руки в боки и подошел. А он здоровый, леший. Дэр заморгал, забеспокоился, смотрит, где пятый угол. Бригадир наклонился к Дэру и тихо так совсем, а явственно здесь наверху: -- Прошло ваше время, заразы, срока' давать! Ес-сли ты слово скажешь, кровосос, -- день последний живешь, запомни! Трясет бригадира всего. Трясет, не уймется никак. И Павло остролицый прямо глазом Дэра режет, прямо режет. -- Ну что вы, что вы, ребята! -- Дэр бледный стал -- и от трапа подальше. Ничего бригадир больше не сказал, поправил шапку, мастерок поднял изогнутый и пошел к своей стене. И Павло с лопатой медленно пошел вниз. Ме-едленно... Да-а. Вот она, кровь-то резаных этих... Троих зарезали, а лагеря не узнать. И оставаться Дэру страшно, и спускаться страшно. Спрятался за Кильдигса, стоит. А Кильдигс кладет -- в аптеке так лекарства вешают: личностью доктор и не торопится ничуть. К Дэру он все спиной, будто его и не видал. Подкрадывается Дэр к бригадиру. Где и спесь его вся. -- Что ж я прорабу скажу, Тюрин? Бригадир кладет, головы не поворачивая: -- А скажете -- было так. Пришли -- так было. Постоял еще Дэр. Видит, убивать его сейчас не будут. Прошелся тихонько, руки в карманы заложил. -- Э, Ща -- восемьсот пятьдесят четыре, -- пробурчал. -- Раствора почему тонкий слой кладешь? На ком-то надо отыграться. У Шухова ни к перекосам, ни к швам не подкопаешься -- так вот раствор тонок. -- Дозвольте заметить, -- прошепелявил он, а с насмешечкой: -- что, если слой толстый сейчас ложить, весной эта ТЭЦ потечет вся. |
