– Я давно предлагаю, – бурчит Оуэн.

– Есть что-то новое, мам? – интересуюсь я, поскольку она уже час сидит за ноутбуком.

– Да так, обсуждали дела с Мартином. Завтра за обедом мы определим стратегию защиты. Он считает, что обвинений Оуэну не предъявят, учитывая общественный настрой и явное отсутствие умысла. Однако на всякий случай подготовимся.

Откашлявшись, Эмма замечает:

– Раз уж мы договорились не темнить, скажу честно: по-моему, Мартин пригласил тебя в кафе не по работе.

На миг воцаряется тишина. Мама краснеет:

– С чего ты взяла? Придумаешь тоже!

Оуэн со вздохом зарывается в подушки.

– И мне так кажется! – говорю я сестре, и мы с улыбкой переглядываемся.

– Снова на одной волне, – подмигивает Эмма. – Как в старые добрые времена.

– Главное – не как в старые злые, – усмехаюсь я.

– Да уж, – кивает Эмма. – Будем надеяться на лучшее.

Звонит домофон, и Оуэн первым вскакивает с места – видимо, испугавшись угодить в сестринские объятия.

– Интересно, кто там, – говорит он, подходя к двери. Я слышу чей-то голос, слов не разобрать. Затем Оуэн вновь плюхается на диван. – Это Нокс. Я его впустил.

– Ой. – Я достаю телефон: новых сообщений или пропущенных звонков нет. – Нокс не предупреждал, что придет… Ладно, я только… – Встав с дивана, я оглядываю нашу тесную квартирку и натыкаюсь на три пары любопытных глаз. Честность не отменяет приватности, верно? – Встречусь с ним внизу.

– Он уже поднимается, – замечает Оуэн.

– Тогда мы поговорим в коридоре, – бросаю я, выскальзывая из квартиры.

Лифт, должно быть, приехал быстро: как только я закрываю за собой дверь, Нокс выходит мне навстречу.

– Привет. – Он резко останавливается. – А я как раз к тебе.

– Знаю. Может, выйдем на улицу? А то в квартире полно народу.

– Да, без проблем, – отзывается Нокс. – Если хочешь, поднимемся на крышу.

– Что? – Я вскидываю брови. – Ты готов пойти на крышу?

– Привыкаю потихоньку, – слабо улыбнувшись, говорит он.

– Ты точно готов?

– Точно.

Я открываю дверь на лестницу, Нокс идет вслед за мной. С тех пор, как полиция увезла меня из дома Челси, мы с ним много переписывались, однако видимся впервые. Я по нему скучала, хотя теперь не знаю, что сказать. Наверное, он тоже, и мы шагаем по ступенькам молча.

– Прости, что застал тебя врасплох, – говорит Нокс, когда мы выходим на крышу. – Я боялся, что ты откажешься со мной встретиться.

Теперь здесь расставлены столики, и я сажусь за тот, что поближе к центру.

– Почему ты так решил?

– Из-за той ночи, когда ты рассказала мне про Оуэна. – Взъерошив чуть выгоревшие на солнце волосы, Нокс садится напротив меня. – Я повел себя не лучшим образом. Наговорил лишнего…

– Нет, ты был прав, – перебиваю я. – Насчет всего. Поговори я с мамой сразу, все быстрее узнали бы, что мой брат раскаивается, и Челси не подбросила бы шнурок Регги к нему в рюкзак. Мне не пришлось бы идти к ней домой, и меня бы не похитили. Это не отменяет остального, но, по крайней мере, в семье дела наладились бы раньше.

– И все же я напортачил. – Нокс рассеянно смотрит вокруг, затем на небо и, видимо занервничав, вновь останавливает взгляд на мне.