– Ева! – Ставрас обеспокоенно опустился на колени. – Что с тобой?!

– Апрель, мать его… ненавижу апрель…

– Ты же вся горишь! Ты что, заболела?!

– Нет, – она устало прислонилась к его груди и снова шмыгнула носом.

Реис совсем встревожился.

– А твой отец знает?

– Он что, вернулся? – вяло удивилась Ева.

– Да. Он здесь, внизу, я хорошо чувствую своих кнеши.

Она молча покачала головой и обмякла, бездумно слушая как быстро и взволнованно колотиться его сердце. Тук-тук… тук-тук… тук-тук… этот ритм успокаивал, заставлял вслушиваться, машинально считать удары. Будто связывал незримой нитью.

Из носа снова предательски капнуло, нещадно испачкав белую майку на груди. Потом еще и ещё раз. Реис потянул ноздрями воздух, неожиданно вздрогнул и вдруг рывком запрокинул ей голову. Ева закашлялась и машинально ухватила его за руки, но в ладони словно горячие угли плеснули, так им стало горячо. Α Ставрас судорожно сглотнул, его глаза вспыхнули полубезумным огнем и вдруг расширились от внезапного понимания.

– Нет… этого не может быть… не должно… Господи! – с нескрываемым ужасом прошептал он и пошатнулся. – Ева! Очнись!

Она с трудом приоткрыла глаза, не совсем понимая, кто это и что тут делает.

– Εва, сколько тебе лет?!

– Двадцать два, – неслышно шепнула Колючка, силясь унять новую волну нарастающего жара от его удивительно сильных ладоней. – Сегодня, через полчаса…

– Проклятье-е! – он чуть не взвыл и немилосердно встряхнул ее за плечи. – Скажи, когда ты меня укусила, под мостом… ты выплюнула кровь?!

Колючка задрожала всем телом от мимолетной мысли: она прекрасно помнила ноющую боль в занывших от напряжения деснах, внезапное онемение в левом боку, его жаркое дыхание на своей шее и соленый вкус на губах… но ответить не смогла. Лишь прикрыла глаза и виновато вздохнула. А потом упорно слушала, словно держась ускользающим сознанием за этот ритм, как за спасительную соломинку, биение его сильного сердца.

Тук-тук… тук-тук… тук-тук…

Она не помнила, когда ее подняли, не слышала шороха развернувшихся крыльев, не видела красоты проносящегося внизу старого города. Только чувствовала жар его тела, жадно вдыхала знакомый до боли запах морского ветра и машинально повторяла: тук-тук… тук-тук…

Глава 16

Она до крови прикусила губу и, понимая, что потом может уже не решиться, со всего маху ударила. Сильно, быстро, уверенно рассекая туго натянутую кожу. Под ней – крепкие мышцы, потом матку…

Краши дружно вздрогнули от ее безумного крика и попятились ещё дальше, когда на асфальт хлынула свежая кровь. Горячая кровь умирающей реисы. Новый удар, и из расширившейся раны, как на морских волнах, вынесло скорчившееся, опасно побагровевшее тельце. Ρаздался судорожный вздох, жалобный стон, а затем – первый робкий плач перепуганного младенца.

– Прости… – обессилено прошептала мать, прикрывая собой дитя от жадных взоров крашей. Где-то неподалеку громко взвизгнули тормоза. – Εва…

–…Хорошо, хорошо, уговорил, – ворчливо донеслось из-за неплотно закрытой двери. Затем звонкий стук каблучков по деревянным ступеням, легкий шелест платья. – Посмотрю на твою девку. Надеюсь, ты меня не только за этим вытащил?

Ева вздрогнула от неожиданности и, окончательно проснувшись, суматошно огляделась.