Джулс отступила.

— Что такое? — спросил Джозеф. Они стояли на углу, из дверей таверны как раз вывалилось несколько людей. Когда они увидели Джозефа, то мигом остановились.

Джозеф обнял Джулс за плечи.

— Просто пойдём отсюда.

Но, когда они проходили мимо, какая-то девица, выпившая слишком много виски, толкнула Джозефа локтем, а потом, когда он обернулся, сплюнула — слюна даже попала ему на грудь.

Джозеф скривился от отвращения, но выдавил из себя улыбку.

Джулс вспыхнула.

— Всё в порядке, — промолвил он. — Всё в порядке, Джулс.

— Очень даже не в порядке! — прорычала девушка. — Я видела тебя тогда, на Белтейне. Видела, как ты защищал эту королеву-стихию. Предатель! — сплюнула она. — Материковец! — она обернулась, чтобы уйти, но окликнула через плечо. — В следующий раз это будет не плевок! В следующий раз это будет нож между рёбер!

— Хватит! — прошипела Джулс, и Кэмден рванулась вперёд. Она толкнула девушку на землю и прижала её к камням мостовой своей могучей здоровой лапой.

Девушка отчаянно дрожала. Пьяная храбрость вдруг пропала, но ей удалось выдохнуть.

— И что ты собираешься делать? — бросила она вызов.

— Любой, кто прикоснётся к Джозефу, ответит мне, — промолвила Джулс. — А может, королеве. И её медведю.

Джулс мотнула головой, и Кэмден отступила.

— Но ведь вы не должны его защищать! — промолвил один из друзей девушки, помогая ей встать.

— Предатель, — выдохнул второй, отступая и поворачивая куда-то в сторону домов.

— Тебе не следовало делать это, Джулс, — промолвил Джозеф, когда они наконец-то остались одни.

— Не смей говорить мне, что я должна, а что нет. Пока я рядом, никто тебя не тронет. Никто не посмеет так смотреть на тебя.

— А ты не боишься, что после травмы вы с Кэмден ослабели? Теперь вас легче победить.

— Они должны чувствовать, что мы стали злее, — отозвалась Джулс.

Джозеф шагнул к ней и прижал к себе, тихо целуя в губы.

— Для меня ты всё такая же прекрасная.

Роланс

— Все ли готово? — спросила Мирабелла.

— Твои стражи и приманка будут к вечеру, — ответила Верховная Жрица Лука. — Но люди заставили бы ждать тебя до утра…

Сердце королевы Мирабеллы на миг застыло. Она присела на один из маленьких диванчиков Луки, впёрлась локтем о полосатую шёлковую подушку и пыталась смириться со всем. Она ждала этой ночи с той поры, как Арсиноя предала её, послав медведя вперёд.

Дверь открылась, являя им Элизабет. Та быстро проскользнула внутрь, скрывая уют комнатки от шума храма. В храме Роланса не было больше покоя нигде, кроме личных комнат Луки. Все были заняты, от восхода до рассвета. Суетились жрицы, посетители жгли свечи для своей королевы или оставляли пожертвования — душистая вода, окрашенная ярко-синим или даже чёрным… Жрицы то и дело перебирали подарки, припасы — всё, чего хватило бы для принятия женихов.

Лука говорила королеве, что они просто перебирали коробки, но все знали, что с той поры, как вернулась Катарина, каждую посылку проверяли на наличие в ней яда.

— Элизабет, — промолвила Лука, — что задержало тебя? Чай уже почти остыл.

— Простите, госпожа Верховная, я просто хотела забрать мёд с пасеки, — она поставила маленькую полупрозрачную баночку на стол Луки — свежий мёд всё ещё стекал по её стенкам.