|
С мягкой постели вскочил Одиссей и промолвил супруге: 350 "Досыта оба с тобой мы, жена, натерпелись страданий, Ты - о моем многотрудном скорбя возвращеньи в отчизну, Мне же Зевс и другие бессмертные боги все время, Как ни рвался я, мешали достигнуть родимой Итаки. Нынче, когда мы с тобой дождалися желанного ложа, 355 Оберегай у нас дома богатства, какие остались, Скот же, который у нас наглецы женихи истребили, - Многое я захвачу, другое дадут мне ахейцы Сами, покамест всех стойл скотом не заполнят мне снова. Я же в наш сад многодревный отправлюсь. Хотел бы проведать 360 Знатного там я отца моего, сокрушенного горем. Вот что, жена, поручаю тебе, хоть сама ты разумна: Только что солнце взойдет, - и тотчас молва разнесется О женихах благородных, которых у нас тут убил я, Наверх ты поднимись со своими служанками вместе, 365 Там и сиди. От бесед воздержись и не делай вопросов". Так промолвивши, плечи прекрасной бронею одел он, Поднял от сна Телемаха, Филойтия и свинопаса И приказал им немедля надеть боевые доспехи. Не были те непослушны, оделись блестящею медью; 370 Все они вышли, ворота раскрыв, во главе с Одиссеем. Свет уже был на земле, но богиня Паллада Афина, Мглою их окружив, увела их из города быстро. Гомер. Одиссея. Песнь двадцать четвертая. ПЕСНЬ ДВАДЦАТАЯ ЧЕТВЕРТАЯ. Вызвал души мужей женихов, Одиссеем убитых, Бог Гермес килленийский. В руках золотой и прекрасный Жезл держал он, которым глаза усыпляет у смертных, Если захочет, других же, заснувших, от сна пробуждает. 5 Двинув им, души повел он, и с писком они полетели. Так же, как в темном пространстве пещеры летучие мыши Носятся с писком, когда с каменистого свода, где густо Все теснятся они, одна упадет вдруг на землю, - С писком таким же и души неслись. Их вел за собою 10 Темным и затхлым путем Гермес, исцеленье несущий. Мчались они мимо струй океанских, скалы левкадийской, Мимо ворот Гелиоса и мимо страны сновидений. Вскоре рой их достиг асфодельного луга, который Душам - призракам смертных уставших - обителью служит. |
