Страйкер не знал почему, но от этого жеста его сердце стало биться сильнее. Ее кожа была столь мягкой. А ее рука изящной и маленькой. Он мог раздавить каждую косточку в ней, и все же когда-то лишь эта ручка обладала достаточной силой, чтобы поставить его на колени.

— Я забыл, какая ты миниатюрная.

Она всегда значила для него больше жизни. Но, находясь рядом с ней, он помнил лишь то, как хорошо было ощущать ее тело, прильнувшее к нему ночью.

— Я достаточно большая, чтобы надрать тебе задницу.

Он поднял ее руку так, что смог запечатлеть поцелуй на ладони.

— С нетерпением жду этого.

Ее глаза потемнели.

— Ты нарочно задерживаешь меня?

— Нет. — Страйкер положил ее руку на изгиб своего локтя и переместил их обратно в приемную комнату в Калосисе. — Я сдержу свое обещание тебе. И всегда буду сдерживать.

— Я бы купилась на это, если бы ты уже не нарушил самое важное обещание, которое только может мужчина дать женщине. Ты сбежал при первом же испытании твоего отца. Так что считай меня искушенной.

— Нет необходимости быть искушенной, любовь моя. — Он повел ее в свои покои, где их ждала чрезвычайно разгневанная Медея.

Как только он открыл дверь, Зефира оставила его, чтобы убедиться, что их дочери не причинили вреда.

Медея с ненавистью посмотрела на него.

— Ты была права, мам. Он мерзавец.

Зефира рассмеялась.

— Одиннадцать тысяч лет, а ты все равно не прислушиваешься к моим мудрым советам.

— Ты всего на четырнадцать лет старше меня. Разве это дает так уж много преимуществ? — Медея оглянулась на мать. — Почему он все еще дышит?

— Мы заключили договор воинов, он и я. Следующие две недели нам придется потерпеть его, а потом я могу перерезать ему горло.

Страйкер глубоко выдохнул, видя их враждебное объединение.

— Вы двое не забыли, что я еще здесь?

Зефира окинула его надменным взглядом.

— Мы помним. Просто нам плевать.

— О. Чудесно, раз уж мы так прямолинейны… — он прикрыл глаза. — Почему бы мне не позвать одного из моих служащих, чтобы он проводил Медею в ее собственные покои?

— А что насчет меня? — спросила Зефира.

По его лицу расплылась медленная улыбка.

— Ты останешься здесь. Со мной.

Зефира скрестила руки на груди. Страйкер был слишком самоуверен во всем, что касалось ее. Хотя следует признать, что он был красивым мужчиной, но это не меняло того факта, что она его ненавидела.

— Ты чертовски уверен в своих чарах.

— У меня было достаточно времени, чтобы отточить их.

Медея скривила губы.

— Эй, предки, дочь сейчас стошнит. Пожалуйста, уважайте тот факт, что рвота кровью это отвратительно, и если вы двое не хотите, чтобы вас окатило, я займу свои комнаты немедленно.

— Дэвин! — позвал Страйкер.

Его даймон появился мгновенно.

— Мой повелитель?

— Отведи мою дочь в комнаты Сатары. И удостоверься, что у нее будет все, чего она пожелает.

Дэвин наклонил голову к его голове.

— Ей дозволено свободно передвигаться?

Страйкер посмотрел на Зефиру.

— Собираешься ли ты отправить ее убить меня?

— Нет. Я дала слово и в отличие от тебя я его сдержу. Ты в безопасности, трус. Я никогда не пошлю маленькую девочку выполнять работу матери.

Он не ответил на ее оскорбления.

— Дай ей доступ к подземному убежищу.

— Да, мой повелитель.

— Медея? — Страйкер подождал, пока она оглянется на него, прежде чем снова заговорить:

— Не беспокойся.