– Ну, ты и хват! Не только расторопен, но и хитер! Всех родичей обскакал! – Он вытер выступившие на глазах слезы и заметил: – Ну, теперь я понимаю, почему на наследство претендуешь именно ты, а не твой почтенный родитель! Ваши права стоили бы не больше обглоданного крабьего панциря, молодой Ригон, но с таким документом, – щедрейший хлопнул ладонью по контракту, – ты и в самом деле можешь кое‑что получить!

– Не кое‑что, а все, – заметил Блейд.

– Ну, это мы посмотрим, – ответствовал судья. Вдруг он хитро прищурился и поглядел на Блейда. – Двадцать дней большой срок… Может, ты уже успел и ребенка ей сделать?

– Может, и успел, – странник скосил глаза на кожаное кресло, испытывая жгучее желание придушить хозяина кабинета. Он не сомневался, что рано или поздно доберется до его тощей шеи; долг перед Асрудом бар Ригоном повелевал разделаться с его убийцей. Но сейчас верховный судья был ему нужен, можно даже сказать, необходим; по должности именно он вводил в права наследства представителей знатных фамилий империи. Согласно айденским законам, Лидор, женщина, могла претендовать на значительную часть имущества, но никак не на титул пэра, который пресветлый император, с легкой руки бар Савалта, мог даровать любому из многочисленного клана Ригонов. Титул же был Блейду необходим; титул обеспечивал власть, стабильность положения и, в конечном счете, безопасность.

Ричард Блейд собирался обосноваться в Айдене всерьез и надолго.

– Как супруг благородной Лидор и родич Асруда по мужской линии ты имеешь реальный шанс возглавить фамилию, – произнес бар Савалт. – Но тебе придется доказать, что ты достоин этой чести! Да, доказать!

– За доказательствами дело не станет, щедрейший. Пока мы рассмотрели только одно, – Блейд кивнул на брачный контракт, – но есть еще и второе.

– Второе? – верховный судья поднялся, обошел стол и смерил посетителя суровым взглядом. – Ну, раньше, чем предъявлять его, послушай‑ка меня, молодой Ригон.

Он начал кружить вокруг стола, то посматривая в потолок, то опуская взор на груду пергаментов, старинных и новых, от которых еще попахивало свежей кожей. Вероятно, бар Савалт вознамерился произнести речь, и Блейд примерно представлял, на какую тему.

– Сколько бы свитков ты не принес в мой кабинет, – начал щедрейший, – толку не будет. Посмотрим, о чем же говорится в этих документах? О том, что ты – кровный родич Арраха, сына Асруда… Готов поверить и так! Достаточно взглянуть на твое лицо… Далее, утверждается и доказывается, что ты – не он, не Аррах, сын Асруда, а Аррах, сын Асринда и супруг благородной Лидор. Предположим, и это верно… Однако! – бар Савалт поднял палец. – Однако! Что именно ты надеешься унаследовать? Поместья? Да, но лишь половину! Вторая половина не была возвращена твоему родичу. Титул пэра? Но и он не был возвращен! Если бы Аррах, сын Асруда, оказал империи услугу… ту, о которой некогда шла речь в моем кабинете…

– Какую именно? – спросил Блейд.

– А ты не догадываешься?

– Возможно, догадываюсь. Но хотел бы услышать из твоих уст, щедрейший.

Бар Савалт кивнул и, скрестив на груди руки, остановился прямо перед Блейдом.

– Знаешь ли ты, в чем подозревался твой старший родич, Асруд? – Вопрос был явно риторическим, и странник смолчал, глядя в серые пронзительные глазки верховного судьи. – В том, что ему известен путь на Юг! В царство светлого Айдена, где человек может обрести невиданную силу! Не всякий, разумеется, но лишь благородный, коему Айден пожелал бы даровать ее… наш пресветлый император, к примеру… И тогда, получив эту мощь, он смел бы фаланги Ксама и сокрушил стены его крепостей! Он утопил бы корабли ксамитов, сжег их посевы, испепелил фруктовые рощи, снял голову с каждого второго, а оставшихся послал в рудники! А потом… потом… – на лице бар Савалта заиграла плотоядная улыбка, – потом мы шатнули бы на восток, в Страны Перешейка и в Кинтан…

Его мечты не являлись оригинальными.