– Та-ак… — протянул задумчиво Петр. — Теперь понимаю, откуда он сведал про эти ходы!

– Кто? — простодушно спросил Анатолий, хотя прекрасно понял, о ком идет речь.

– Дед Пихто! — огрызнулся Петр. — Ладно, хватит болтать. В каждой трубе около пола дверцы были — для прочистки ходов… Ага, вот она, нашел я ее! Ну, теперь дело за малым: по голой трубе наверх вползти, как тараканы ползают.

Они влезли через малое отверстие словно бы в бочку, довольно тесную, но все же вдвоем кое-как можно было стоять. Каждый звук отзывался гулким эхом.

– Потише! — выдохнул Петр. — Потише, не то во всем доме нас услышат, подумают, черти в трубе завелись. Давай полезем наверх. Как до первого яруса доберемся — это сажени две , даже чуть поменее, — должен ход поуже стать и изогнуться. Там сразу выход, это близ сеней. Надо быть осторожней, чтоб не вывалиться из трубы прямо этим чертям в зубы.

– Туда еще добраться нужно, — задумчиво сказал Анатолий. — Две сажени — это ерунда, а все же — как наверх-то влезть? На стенке даже зацепиться не за что.

– Нагнись, подставь спину, — велел Петр. — Потом распрямишься, я как раз до своротка достану. Залезу туда, потом тебя втащу.

– Бросишь меня, не втащишь, — уныло предположил Анатолий.

– Я бы бросил, — зло хмыкнул Петр. — Да мне бумага нужна, завещание отцово! Только ты знаешь тайник Бережного, в котором она лежит… Да полно! — вдруг усомнился он. — Есть ли она, та бумага? А может, она подложная?

– Клянусь матушкой, что в тайнике Бережного лежит подлинное завещание вашего с ней отца, — веско сказал Анатолий, и все сомнения Петра как рукой сняло.

– Тогда подставляй спину! — скомандовал он.

– Не могу, — вздохнул Анатолий. — У меня же плечо ранено. Твоими стараниями, между прочим! Наступишь на него — я рухну в бесчувствии, а то и помру на месте. Кто тебе тогда тайник покажет?

– А, черт… — зло простонал Петр. — Вот уж и впрямь, все не в лад! Так и быть, становись мне на спину и лезь наверх, потом поможешь.

Он согнулся. Анатолий сначала осторожно, потом крепко утвердился на его широкой, мускулистой спине.

– Ишь… — закряхтел Петр. — С виду тонкий да звонкий, а весóм, ох, весóм!

– А ты и с виду весомей некуда, — хохотнул Анатолий, — ты-то мою спину как пить дать переломил бы. Ну, распрямляйся!

– Не нукай, не запряг, — с усилием выдохнул Петр, медленно распрямляясь.

– Стой! — шепнул радостно Анатолий. — Вот он, лаз! Ну, с богом!

И немедленно Петр с облегчением расправил плечи: несмотря на рану, Анатолий, ловкий, проворный, легко и быстро вполз в поворот воздуховода.

– Ну, теперь опусти руку, тащи меня! — прошипел Петр, пытаясь взглядом проницать тьму.