|
Как раз поэтому я сомневаюсь, что Бродайк убил Кейса: кабы он совсем потерял голову от зависти, он не стал бы убивать Кейса, он убил бы меня. – Вы рассуждали о любви, которая при определенных обстоятельствах оказывается мотивом убийства. – Верно. Но Бродайк сбил меня с темы. – Талботт пригнул голову. – Так о чем я… да, значит, я обеспечиваю Кейсу сбыт, и слух о том, что своими успехами он обязан мне, не дает ему покоя. Избавиться от меня, он, впрочем, не решается. А тут еще я люблю его дочь и хочу, чтоб она стала моей женой. Но он имеет большое влияние на нее – если б она любила, как я, это не имело бы решающего значения, да ведь она меня не любит… – О, Вик, – запротестовала Дороти, – ну, разве я не говорила тебе сто раз, что безоговорочно пошла бы за тебя, как дважды два, если б не папа. Я же люблю тебя. – Вот и все, – сказал Талботт Вулфу. – Налицо мотив. Несколько старомодный, конечно, где уж ему до современного индустриального дизайна; но, с другой стороны, достаточно надежный. Естественно, именно так сперва думала полиция, но натолкнулась на неопровержимый факт: во время убийства я находился в другом месте. Вряд ли они насовсем вычеркнули меня из списков. Наверняка теперь их сыщики да шпики охотятся за моими наемниками. Трудная у них будет охота. Только что мисс Кейс обозвала меня дураком. Дурак то я дурак, но не такой, чтобы нанимать кого нибудь для убийства. – Хотел бы надеяться, – вздохнул Вулф. – Нет ничего на свете лучше, чем приличный мотив. А что же с алиби? Полицию оно убедило? – Идиоты! – возопил Поул. – Эта девица на коммутаторе… – Я обращаюсь к мистеру Талботту, – рявкнул Вулф. – Не знаю, – признался Талботт. – Надеюсь, что да. Меня до сих пор забирает дрожь; надо ж случиться такому везению: я поздно лег спать в ту ночь, когда Кейса убили, стоило мне оказаться на прогулке с ним вместе, и конец, сидел бы я сейчас за решеткой. Тут дело во времени. Конный полицейский заметил Кейса верхом на лошади в парке близ шестьдесят шестой улицы около семи десяти, а убили Кейса в районе девяносто шестой улицы. Даже галопом он не добрался бы туда по тропинке раньше семи двадцати. А галопа не было, галоп можно было бы определить по лошади. – Талботт развернулся. – Вы по этой части дока, Вейн. Казанова ведь не был в поту? – Это ты так считаешь, – вот и все, что он услышал от Вейна Саффорда. – В общем, он не был в мыле, – сказал Талботт Вулфу. – Вейн тоже замешан в этом деле… Повторяю, Кейс не мог очутиться там, где его убили, ранее чем в семь двадцать пять. – А вы? – спросил Вулф. – Ну, а мне повезло. Я частенько ездил с Кейсом по парку в этот дикий час – дважды трижды в неделю. Он пытался вынудить меня каждый день, но я как то выкручивался в половине случаев. В нашем общении не было ничего светлого, ничего светского. Наши лошади шли бок о бок, а мы толковали о деле, если только ему не приспичит поболтать о беге… Живу я в отеле «Черчилль». Вечером в понедельник я вернулся поздно, но попросил разбудить меня в шесть утра: ведь я уже несколько дней не выезжал с Кейсом на прогулки. Когда, однако, по телефону позвонила эта девушка рано утром, мне чертовски хотелось спать, ну, и я попросил ее позвонить в академию верховой езды, предупредить, что меня не будет, и разбудить меня в семь тридцать… Так она и поступила. Мне по прежнему не хотелось вставать. Но пришлось, потому что предстоял деловой завтрак с одним приезжим клиентом. |
