В маленьком телевизоре футбольная звезда Рози Грир в своем синдицированном шоу-варьете «Шоу Рози Грира» поет «Yesterday» Пола Маккартни. Слушая вполуха, Рик берет банку с лекарственным кольдкремом «Нокзема», зачерпывает побольше двумя пальцами и размазывает по всему лицу. Услышав тихий «тук-тук», он откидывается на стуле, поворачивает ручку двери и толкает наружу, являя глазам крошечную Труди Фрейзер, которая глядит на него снизу вверх с асфальта. Рик впервые видит ее в повседневной одежде. В данном случае — в белой рубашке с белым же накрахмаленным воротничком на пуговицах под бежевым комбинезоном. Из-за одежды Труди выглядит не на двенадцать лет, как ей бы хотелось, а скорее на те восемь, сколько девочке на самом деле и есть.

— Что ж, я уезжаю, — сообщает она, — и просто хотела сказать, что, на мой взгляд, ты превосходно отыграл нашу сцену.

— О, спасибо, милая, — скромно отзывается он.

— Нет, это не просто вежливость, — заверяет она. — Это одно из лучших исполнений, что я видела за всю жизнь.

«Вау». Рика это трогает сильнее, чем он мог подумать. На сей раз его смущение не наиграно.

— Ну… спасибо, Мирабелла.

— Мы уже не на работе, — напоминает она. — Можешь звать меня Труди.

— Ну, спасибо огромное, Труди, — говорит Рик с кольдкремом на лице. — А ты одна из лучших актрис…

— Актеров, — настаивает она.

— Прошу прощения, актеров — любого возраста, — с кем я работал, — искренне говорит он.

— О, благодарю, Рик, — отвечает она серьезно.

— Больше того, — развивает Рик комплимент, — не сомневаюсь, что когда-нибудь я еще буду хвастаться, что мне повезло с тобой сниматься.

— Когда я получу свой первый «Оскар», ты правда будешь хвастаться, что снимался со мной, когда мне еще было только восемь лет, — уверенно заявляет Труди. — И всем расскажешь, что я была таким же профессионалом тогда, как сейчас. — На всякий пожарный она поясняет вполголоса: — Под «сейчас» я имею в виду будущее, когда получу «Оскар».

Рик не может не улыбнуться дерзости этой мелкой.

— Уверен, что буду хвастаться, и уверен, что получишь. Ты только поторопись, чтобы я это застал.

Она улыбается в ответ.

— Буду стараться изо всех сил.

— Как всегда, — говорит он.

Она кивает. Потом из ожидающей машины раздается громкий голос ее матери:

— Труди, иди сюда скорей, хватит приставать к мистеру Далтону. Ты еще увидишь его завтра!

Раздраженная Труди разворачивается к матери и кричит в ответ:

— Як нему не пристаю, мам! — Театрально махнув в его адрес: — Я поздравляю его с выступлением!

— Ну, тогда поторопись! — приказывает мать.

Труди закатывает глаза и возвращается к Рику.

— Прошу прощения. О чем я говорила? А, вспомнила… Браво. Ты сделал все в точности так, как я и просила. В этой сцене ты меня напугал.

— Ой, прости, я не хотел, — выпаливает Рик.

— Нет, не извиняйся, ведь как раз это и будоражило в твоей игре. А следовательно, поэтому и я сыграла хорошо.