— В том, — объясняет Шэрон, — что я есть в фильме. Я Шэрон Тейт. Мое имя у вас на козырьке — я «Ш. Тейт».

У кудрявой кассирши поднимаются брови.

— Вы есть в фильме? — переспрашивает она с легким недоверием. Шэрон улыбается и кивает.

— Да, — потом добавляет: — Я играю мисс Карлсон, растяпу.

Она подходит к мини-постерам и показывает на тот, где они с Дином глядят через стену.

— Это я.

Кассирша щурится через стекло кассы на афишу, потом обратно на улыбающуюся блондинку.

— Это вы?

Шэрон кивает.

— Ага.

— Но это же девушка из «Долины кукол», — замечает кудрявая девушка. Шэрон снова улыбается, пожимает плечами и говорит:

— Ну, это я — девушка из «Долины кукол».

Кудрявая кассирша начинает понимать, но у нее еще осталась последняя претензия. Она показывает на афишу:

— Но там вы рыжая.

— Меня покрасили, — отвечает Шэрон.

— Зачем?

— Режиссер хотел, чтобы героиня была рыжей.

— Вау! — восклицает кудрявая кассирша. — А в жизни вы красивее.

Так, отметим для протокола: если вы когда-нибудь будете идти по улице, и вдруг увидите актрису, и подумаете, что она красивее, чем в кино или на телевидении, то переборите желание ей об этом сказать. Потому что актрисам такое слышать не нравится. Они тогда теряют уверенность в себе. Но Шэрон знает, насколько красива, так что, хоть ее это малость и раздражает, в общем и целом она не против.

— Ну, — говорит она, давая кассирше оправдание, — я недавно была в парикмахерской.

Кассирша кричит в открытую заднюю дверь дневному управляющему Рубину, который стоит в фойе «Брюина»:

— Эй, Рубин, поди сюда!

Рубин выходит во двор «Брюина», кудрявая кассирша показывает на Шэрон и говорит:

— Это девушка из «Долины кукол».

Рубин останавливается, смотрит на Шэрон и уточняет у кассирши:

— Пэтти Дюк?

Та качает кудрявой головой:

— Нет, другая.

— Которая из «Пейтон-Плейс»? — спрашивает он.

Она снова качает кудрявой головой.

— Нет, другая.

В угадайку вступает Шэрон.

— Та, которая в итоге снимается в похабщине.

— А! — узнает ее Рубин.

— Она в нашем фильме, — говорит кудрявая девушка.

— А! — повторяет Рубин.

— Она «Ш. Тейт», — говорит кудрявая кассирша.

— Шэрон Тейт, — поправляет актриса, потом поправляет сама себя: — Вообще-то Шэрон Полански.

Включившись теперь в ситуацию, Рубин превращается в любезного управляющего, встречающего знаменитую гостью.

— Добро пожаловать в «Брюин», мисс Тейт. Спасибо, что пришли в наш кинотеатр. Вы бы хотели посмотреть фильм?

— А можно? — учтиво спрашивает она.

— Милости просим, — и он жестом предлагает войти в открытую дверь.

Шэрон проходит фойе и открывает дверь в темный зал. Теряя время с кудрявой кассиршей в стеклянной будке, она молилась, чтобы не пропустить свой выход и комическое падение. Попав в зал, она тут же слышит, как в будке над ней вращаются катушки в кинопроекторе и даже легкое «щелк… щелк… щелк…» 35-миллиметровой пленки, бегущей через фильмовый канал проектора. Она обожает этот звук.

В Техасе, когда она ходила в кино на папиной военной базе или в местный городской кинотеатр «Ацтека» — либо с подружками на что-нибудь вроде «Великолепия в траве», либо когда ей поручали отвести младшую сестру Дебру на новый диснеевский мультик, либо в «Старлайт Драйв-ин» с парнем на новый фильм Элвиса или новую «Пляжную вечеринку» (и неизменно заводя шутливую борьбу, пока она пыталась смотреть, а парень — целоваться), — Шэрон никогда не считала фильмы «кинематографом».