Теперь она тоже слегка рассердилась и, как с облегчением заметил Том, перестала дразнить его. Но, как будто прочитав его мысли, Нелл опять улыбнулась и дотронулась до его руки.

– Я знаю, сэр Рассел был добр к вам, Том. Хьюго рассказал мне, как он взял на работу вашу мать, а потом, когда она умерла, дал вам образование... Но теперь о нем заботятся всеми возможными способами, я вас уверяю.

К этому времени они выехали из ворот поместья и достигли шоссе. Пережидая, пока проедут несколько машин и грузовиков, молодой человек взглянул ей в лицо. Выражение абсолютной искренности в ее глазах удивило его.

– Послушайте, извините, если я...

Она приложила палец к его губам:

– Я понимаю. Вы беспокоитесь о нем, но мы все – тоже. Особенно Хартгроув, он вообще почти не отходит от постели хозяина. Поверьте, я сделаю все, что смогу, для сэра Рассела.

Улыбка исчезла, на лбу появилась легкая морщинка; странным образом это сделало женщину еще более привлекательной.

– В какую сторону? – спросил Том.

Она выпрямилась:

– Что?

– В какую сторону поворачивать к вашему дому? Налево или направо?

– О, налево. В том же направлении, что и к вашему коттеджу, но надо будет свернуть направо прежде, чем доберемся до проселочной дороги. Я покажу, как ехать.

Нелл откинулась на спинку сиденья, запрокинула голову на поднятый подголовник. Она снова улыбалась, но не ему. Это была какая‑то странная, затаенная улыбка.

– Ремень, – напомнил он ей, пристегиваясь сам, прежде чем свернуть на шоссе.

– О, такие вещи меня не беспокоят.

Киндред пожал плечами и надавил на акселератор.

* * *

За каких‑нибудь несколько минут они добрались до жилища Нелл, находившегося в конце переулка, застроенного одинаковыми домиками: красный кирпич, крытая шифером крыша, перед фасадами – садики, огороженные низкими деревянными заборами. Некоторые выглядели неплохо, два или три – настолько ухожены, что напоминали конфетную коробку. Том решил, что это, должно быть, домики для воскресного отдыха зажиточных горожан. Тогда как другие находились в скверном состоянии: облупившиеся оконные рамы, давно не крашенные двери – в них, без сомнения, обитали местные жители, и гораздо дольше, чем их преуспевающие соседи.

Снаружи Том не смог определить, к какой категории принадлежит коттедж Нелл Квик, потому что его стены и крыша были покрыты вьющимися растениями и виднелись только окна. По подсказке своей пассажирки Том свернул на короткую потрескавшуюся дорожку. Маленький сад содержался в беспорядке, сорняки постепенно душили и вытесняли цветы, кусты росли где хотели, а низкий заборчик покосился, поскольку несколько кольев отсутствовали. Калитки просто не было.

– Не внесете ли велосипед, Том? Я держу его на крыльце, – Нелл уже открыла дверцу и выбиралась наружу, не дожидаясь ответа.

– Я несколько занят...

Но она уже вышла, одна рука копалась в пластиковой сумке в поисках ключей, с другой свисал плащ. Впрочем, что он мог сказать? «Я тороплюсь домой, я ужасно занят, ничего не делая?»

– Том! – Нелл была уже на крыльце, у двери. Ее зов больше походил на команду.

Киндред быстро расстегнул ремень и открыл дверцу. Какого черта, что с ним происходит? Женщина решила слегка пофлиртовать, вот и все. Господи, неужели он настолько тщеславен, что вообразил, будто такая красотка могла бы заинтересоваться им? Конечно, у него бывали подружки в Лондоне, но работа значила для него слишком много, чтобы заводить серьезный роман. И он вовсе не был бабником, любая женщина легко могла понять это. Нелл дразнила молодого человека, потому что почувствовала его внутреннюю застенчивость, вот и все. Возможно, она вела себя так с любым встреченным ею мужчиной.