Немного помолчав, Карина спросила:

– А сэр Перси Рокли?

– С ним все более или менее благополучно. Правда, ему ампутировали руку, но врачи уверяют, что через неделю-другую он уже будет в состоянии вернуться в Лондон.

Карина прикрыла глаза, не зная, радоваться или огорчаться этому известию.

– А как Роберт? – спросила она и вспомнила то страшное мгновение, когда лорда Линча удерживали силой, чтобы он опять не бросился в пылающий замок. Пока он боролся с державшими его, из дыма и пламени, шатаясь, вышел мужчина в горящей одежде. Вид его был ужасен: волосы обгорели, обожженное лицо почернело до неузнаваемости. Люди не верили своим глазам. Потрясенные, они просто окаменели: им казалось непостижимым, что кому-то удалось выбраться живым из этого огненного ада.

Когда же мужчина в горящей одежде, горько рыдая, бросился в ноги лорду Линча, Карина узнала в нем слугу того седоволосого человека в норе священника.

– Я не смог поднять его, милорд, – плакал навзрыд мужчина. – Я старался изо всех сил, но у меня ничего не получилось.

Из его опухших глаз с обгоревшими ресницами градом катились слезы, обожженные руки в мольбе тянулись к лорду Линчу. Увидев почерневшие губы слуги, Карина тихо охнула.

Лорд Линч сбил пламя с его одежды, обнял за плечи и помог подняться.

– Успокойся, Роберт, – мягко сказал он. – Мистер Джайлз был без сознания и ничего не почувствовал. А мы должны позаботиться о тебе.

Вдвоем еще с одним мужчиной лорд Линч перенес Роберта в карету "скорой помощи". Потом он распорядился, чтобы Карину и Дипу отвезли в его дом, тот самый, где они были только сегодня утром.

Карина отогнала воспоминания о страшных событиях минувшей ночи и вернулась к разговору с капитаном Эндрюсом.

– Думаю, с Робертом все будет в порядке, – проговорил он с некоторым сомнением. – Я видел его, но не говорил, ему дали какое-то лекарство, чтобы он спал. Ожоги у него серьезные, но врач говорит, что сталкивался и с более тяжелыми случаями.

– Бедняга! – воскликнула Карина и подумала, что полный муки голос Роберта еще долго будет преследовать ее.

– Ну, хорошо, пойду поищу лорда Линча, – гораздо бодрее сказал капитан и, учтиво поклонившись Карине, торопливо вышел через парадную дверь.

Оставшись в одиночестве, она пошла в гостиную, и снова, как и в прошлый раз, эта великолепная комната показалась ей самой прекрасной на свете. Кто-то из садовников украсил комнату цветами из оранжереи замка. Горел камин, а через обращенные в парк окна гостиная наполнялась солнечным светом. Все здесь выглядело иначе, чем в тот, памятный Карине, раз. Исчезли печально-нежилая атмосфера, дух одиночества и заброшенности. Сейчас все дышало покоем и гостеприимством, она не только видела это, но и чувствовала всем сердцем.

Девушка подошла к камину и встала около него, любуясь изящными фигурками из дрезденского фарфора на каминной полке.

Вдруг ей показалось, что откуда-то издалека донесся цокот копыт. Затаив дыхание, Карина прислушалась. Она знала, что ждет, с волнением и немного со страхом, приезда любимого человека. Разве такой представляла она свою любовь? Вместо видевшегося ей прежде спокойного, мирного, ничем не омрачаемого счастья, ее ждал настоящий огонь любви, который поглотил ее всю, как сегодня ночью огонь пожара поглотил замок. Она больше не была уверена в себе, но твердо знала лишь одно: она любит лорда Линча, любит до боли, до исступления, когда каждый вздох острым мечом вонзается в сердце, а каждая мысль о любимом вызывает ни с чем не сравнимый восторг.

– Я люблю его, – прошептала Карина.