До сих пор ее не отпускало. Нет, не страх — обида на Клода.

«Как же ты мог?!

Нет, прав, конечно, был: не доверяйся!

Не верь ни Богу, ни Судьбе.

Не считай ничто неколебимым, вечным, само собой разумеющимся.

И все же ты… Как же ты?!»

С тех пор она боялась как огня лишь одного:

вот так же, с самыми благими целями, предать кого-то из

друзей.

Подвести, обмануть, ударить в спину.

И все же вот, не убереглась.

— Ты — счастливый человек, Рида, — сказал Майкл задумчиво. — Но, к сожалению, глупый. Почему ты молчала раньше? Это же меняет все дело.

— Что, прямо так и меняет?

— Да уж не криво! Понимаешь, существует много способов убийства. Такая экзотика, как камни в реке или сфиксида на ложе, вовсе не обязательна. Тем более, нашему Мистеру Х следовало бы скрывать, что он джокер, а он так засвечивается.

И, обрати внимание, оба его покушения по структуре очень напоминают твое посвящение. Он тебя подначивает, золотая моя мастерица, ждет, что ты, как и подобает джокеру, будешь бороться с ним за Темной Завесой. А ты этого делать категорически не хочешь. Почему, я еще разберусь.

А пока скажи вот что: посвящение для всех джокеров одинаково?

— Нет, конечно. Каждый мастер сам что-нибудь придумывает для своего ученика.

— А Юзеф знал, как проходило твое посвящение?

— Нет. Я не хотела… Не смогла быть такой жестокой, как Клод. Юзеф просто должен был сутки просидеть в пустой темной комнате. Тоже нелегко, но без подвохов. Ну, и рассказывать ему ничего о своем посвящении я не стала. Зачем пугать?

«Может быть, как раз пугнуть и стоило? — подумал Майкл. — Если бы не выдержал, понял бы, что не по своей дороге идет, и отступил. А если б выдержал — сильнее бы в себя верил и не стал связываться с кем попало».

— Значит, Юзеф ничего знать не мог. Тогда кто же мог?

— Не знаю. Только Клод. Но Клод, убивающий Юзефа? Невероятно. Кроме того, Клод давно отошел от дел, а джокеры назад не возвращаются. Это слишком опасно.

Джокер уходит, когда чувствует, что из человека он превращается в машину со сверхреакцией и сверхконтролем над собой. И если ему дорога его душа, он не вернется.

Так что, не Клод. Кто еще? Те ребята с винтовками теоретически могли кому-то, что-то рассказать, но пойди их найди теперь!

Рида вздохнула и вдруг увидела свои потные ладони в чернильных пятнах — результат безуспешных утренних дедукций. И долгожданный повод прервать тяжелый разговор.

— Ох, измазалась-то я как! Надо хоть руки вымыть. Подожди минутку, ладно?

Майкл проводил ее насмешливым взглядом.

Хлопнула дверь ванной. Потекла вода. Потом Рида воскликнула: «О черт!» и появилась в дверях.

— Я, наконец, сообразила откуда взялся новый жезл. Я спрашивала Ламме, о чем спорили тогда Конрад и Юзеф, и он ответил только: «Он ему что-то сломал.» Я догадалась, наконец, что именно. Юзеф пригрозил Конраду, что выгонит его. Сказал, наверно что-то вроде: «Ты больше не мой советник» А Конрад ответил: «Тогда и ты не мастер» и переломил жезл. Вот Юзефу и пришлось заказать себе новый.

— И такой, который невозможно сломать. Логично, — кивнул Майкл, отправляя карточки «Новый жезл» и «Посвящение» в мусорную корзину.

Рида снова исчезла в ванной.

Майкл с удовольствием посмотрел на мозаику. Она теперь выглядела так:

Пустой дом.

Отлучка К. ночью.

Ошейник.

Если подумать, то последние две карточки тоже можно объединить в одну.

Порванная одежда.