У выхода, за маленькой конторкой сидела старушка с недовязанным носком в руках.

Каждого ребенка она останавливала и просила:

— Скажи, сколько там заключенных?

— Один, — отвечал спрошенный.

Старушка гладила ребенка по голове и отпускала.

Рида боялась смотреть в глазок. Ей казалось, она узнает узника, ведь не случайно она сюда пришла.

Но она ошиблась. Человек, сидящий у зарешеченного окошка спиной к двери, был ей незнаком.

Когда она выходила, старушка взяла ее за руку и спросила, ласково улыбаясь:

— Ну, девочка, сколько же там заключенных?

И Рида, неожиданно для себя самой, сказала:

— Много.

Старушка отложила вязание, подалась вперед.

— Кто же там? — теперь в ее голосе ясно слышалось нетерпение.

И Рида ответила:

— Человек и его мысли.

Сновидение можно было, как сказано выше, растолковать и так, и эдак. По Фрейду, Юнгу, Гроффу, мадемуазель Хассэ или Мартыну Задеке.

Но Рида вместо этого, вызвала Юзефа и спросила:

— Что ты скажешь, если я подарю тебе этот дом?

— Спасибо, — ответил Юзеф, краснея.

— Я говорила с адвокатами. Тут есть одна сложность. Мне придется тебя усыновить, а при живых родителях это трудновато. Но иначе мои родичи в Туле попробуют наложить на дом свою лапу. Ладно, это проблемы юристов. В принципе, ты согласен?

— Вы хотите переехать, хелла Рида?

— Да, но это пока тайна. Я хочу передать тебе все мои дела. Переезд будет… несколько необычный. Я улетаю на Землю.

— Почему?

Она пожала плечами.

— Потом сам поймешь. Это чувство края. Пора.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В ЗАПАДНЕ

34.06 — 35.06 Аржент.

Два часа спустя Рида сползла с седла, привязала коня к монастырским воротам, и вразвалочку побрела к дому Конрада. Ноги, отвыкшие от подобных скачек, теперь сладко ныли.

На пороге ее уже поджидал Пикколо.

— Спасибо, что поторопилась, — сказал он. — Тебя никто не видел?

— Думаю, нет.

— Ты удачно попала. Все сейчас в церкви, на службе. Кон хочет поговорить с тобой.

— Поговорить?

— Да-да, он тебе сам все объяснит. Ты проходи в дом, а я его позову.

— Что тут случилось? — Пикколо был как-то необычно суетлив, и Риде стало тревожно.

— Ты проходи. Иди во вторую комнату, ладно? Я все же не хочу, чтоб тебя кто-нибудь заметил.

Он указал ей на дверь в глубине, которую Рида в первый приезд не заметила. Она вошла.

Похоже, раньше здесь была какая-то кладовая. Под потолком еще висели пучки трав, отгоняющих насекомых. Одно маленькое окошко, сбитая из досок кровать, усланная сеном, стол.

— Я тут ночую иногда, — пояснил Пикколо. — Подожди здесь.

— Там, у ограды осталась моя лошадь, — сказала Рида ему вдогонку. — Ее бы надо поводить. Да и спрятать, если уж ты не хочешь, чтобы отец Андрей знал о моем приезде.

— Хорошо, хорошо. Я о ней позабочусь. А чуть позже отведу в дом Ламме.

Оставшись одна, Рида не торопясь, с удовольствием потянулась. Потом неспокойные мысли снова захлестнули ее.

«Почему Кэвин снял ошейник? Жаль, что Майкл далеко, не посоветуешься. Эвристик — конечно не гений, и не ясновидящий, просто всякий раз, когда я собираюсь упасть, он подстилает соломку».

И тут щелкнул засов на двери.