Марина порывисто прильнула к окну. Я тоже не удержался, с излишней поспешностью занял свое место.

Действительно, началось.

Хмурые дяди завершили разгрузку фургонов, и водители, разворачивая, синхронно подали свои машины назад. С таким расчетом, чтобы дверцы оказались как раз напротив «подвала-арсенала».

Веселые ребята сейчас же прекратили гогот; пустые бутылки полетели в сторону. А тем временем из фургона начали выпрыгивать бойцы «Альфы». Один из них, не медля, махнул вниз под козырек и, установив некий прямоугольный предмет под замком двери, стремительно выметнулся обратно. Через секунду дверь с грохотом вылетела, и под вой сигнализации группа захвата устремилась вперед.

Мы сразу услышали выстрелы, и хотя были они приглушены расстоянием и окнами квартиры, все равно мне этот звук трудно было с каким-нибудь другим спутать. На взрыв и выстрелы в окна повысовывались местные жители — так же знакомая ситуации: город непуганных идиотов — в «горячей точке» подобного не заметишь; там все упадут на пол, прикрывая телом детей.

Стрельба утихла. В проеме, там, где была раньше дверь, ведущая в подвал, я увидел, появились двое: бойцы «Альфы», один придерживал другого, и тот второй был без шлема, и кровь заливала ему лицо.

Веселые ребята из группы поддержки сорвались с мест, поспешили на помощь с прытью молодых жеребцов. Парочки остались в резерве.

Сигнализация продолжала завывать, потом в какой-то момент, когда раненного бойца несли под руки через двор к возникшей, словно по приглашению, машине скорой помощи, затихла на полувзвое.

Транспорта во дворе заметно прибавилось. Помимо легковушек, перекрывающих входы-выходы, мебельных фургонов и микроавтобуса неотложки появились черная волга и фургон с зарешеченными окошками, сразу напомнивший мне «хмелеуборочную» модификацию ЗИЛА, — современная версия «воронка», надо полагать. Из волги выбрался высокий сухой старик, встал, опираясь на трость; к нему бросились рапортовать командиры групп. Видимо, операция завершилась успешно, потому что Сифоров, прислушивавшийся к переговорам по «уоки-токи», кивнул, сложил приемопередатчик и поднялся.

— Не желаете взглянуть на действо поближе? — обратился он к нам.

— Все уже закончилось? — Марина казалась сильно разочарованной.

— Все только начинается, — весело отвечал Сифоров.

Марина взглянула на часы.

— Две с половиной минуты, — подсказал Сифоров. — Без сомнения, не лучший результат.

Мы покинули квартиру, вышли во двор. Сифоров подвел нас к старику с тростью. В тот момент ему рапортовал командир группы поддержки, один из «веселых ребят»….

— В группе потерь нет, — закончил он свой рапорт.

— Прекрасно, — одобрил старик высоким блеющим голосом: редкий случай, когда действительный тембр голоса совпал с тем, какой я ожидал от него услышать по ассоциации с внешним видом.

Потом, отпустив кивком представителя группы поддержки, он повернулся к нам и снова кивнул, разрешающе, теперь уже Сифорову.

— Разрешите представить вам, товарищ полковник. Наши консультанты по прикладной психотронике: Марина Кэйбот и Борис Орлов.

— Знаю, знаю, наслышан, — проблеял полковник. — Моя фамилия Усманов. Очень рад увидеть вас воочию, — он шагнул к нам, неловко поклонившись, поцеловал Марине ручку, от меня отделался легким рукопожатием.

— Как там поживают у вас, в Америке? — спросил он у Марины.

— Не жалуемся, — улыбнулась Марина.

— Да-да, — покивал Усманов. — Вам грех жаловаться. А вот у нас, — он сделал неопределенный жест рукой в сторону зияющего проема, — такие проблемы.