Нашка внутренне собралась и тихонечко подула огнем в нижнюю часть стены «купола». Бурьянистая трава пожухла, лед оплавился - к счастью, только там, куда дула подруга. Нашка, приободрившись, усилила поток пламени, и впадина во льду стала быстро расширяться и углубляться, превращаясь в проход. Еще полминуты - и Нашкино пламя вырвалось наружу, прожигая дорожку в растительности.

    Выбрались мы из ледяного плена стремительно, подгонять никого не пришлось. Едва мы отбежали на десяток метров, как над нами вновь с гудением пронеслись фаерболы, скользнули по льду и рикошетом ушли почти вертикально вверх. Метрах в двадцати над землей они столкнулись и с грохотом взорвались, брызнув фонтаном огненных капель. Ледяной свод зашипел, а затем рухнул горой угловатых блестящих обломков, на нас посыпались тлеющие ветки и листья. Мы поспешно углубились под прикрытие деревьев.

    -  Итак, - сказала, отдышавшись, Нашка, уже принявшая свой нормальный вид. - Огонь, вода… Что дальше?

    -  Медные трубы? - предположил Кро.

    -  Хорошо. Остается выяснить, как колдун, будь он неладен, их себе представлял.

    -  А вот так, - я указала вперед.

    Деревья перед нами расступались, образуя открытую площадку, лишенную всяческой растительности (по крайней мере, живой; сухих и трухлявых сучьев на нее нападало по колено, а местами и выше). Прямо напротив нас находились солидные ворота. Как они не превратились в перегной - не знаю, так или иначе, но они выдержали битву со временем и продолжали гостеприимно зазывать широко распахнутыми (хоть и почерневшими и покосившимися) створками. За воротами начиналась на удивление аккуратная дорожка, обрамленная буйно цветущим шиповником.

    -  Ну, и при чем здесь медные трубы? - поинтересовалась Нашка.

    -  Медные трубы, чтоб ты знала, - ответила я, - это аллегория славы и почета. Видимо, гостеприимно распахнутые парадные врата - тоже.

    Нашка недоверчиво покосилась на черные брусья.

    -  Нет уж, я лучше как-нибудь через забор, - сказала она.

    Лотан подобрал корягу помассивнее и, подойдя к воротам, швырнул ее в проход. Мы затаили дыхание. Лотан повторил свой эксперимент. Теперь уже две коряги валялись между рядами шиповника, удивленно приподняв обрывки гнилых корней.

    -  Может, ловушка от времени испортилась? - предположила я. - Не может же она существовать вечно…

    Не успела я закончить фразу, как дорога за воротами внезапно вздрогнула и провалилась сразу за воротами и на противоположном конце коридора из шиповника и продолжила осыпаться. Одновременно раздался жуткий вой, от которого спина, по крайней мере у меня, покрылась холодным потом и захотелось немедленно бежать куда-то без оглядки. Тональность воя сменилась - и руки и ноги буквально отнялись, а внутри заворочался дикий, непередаваемый ужас. Краем глаза я увидела, что Лотан стоит выпрямившись, а Нашка и Кро упали на землю, зажав уши ладонями. Наши несчастные коряги исчезли под землей, а вслед за ними рухнула последняя перемычка. Вой ослаб и прекратился. На месте дорожки красовалась теперь прямоугольная яма неизвестной глубины, в которую с легким шорохом срывались комочки почвы. А затем, после минутной паузы, из-под ветвей шиповника начал словно бы разворачиваться ковер. Он сомкнулся безо всякого шва - и перед нами вновь был проход, ровный, чистый и такой гостеприимный…

    -  Пожалуй, я соглашусь с идеей перелезания через забор, - задумчиво проговорил Лотан, единственный, кто сохранил внешнюю невозмутимость.

    Забора как такового, впрочем, не было.