Вилль тем временем размышлял, почти не слушая женщину. Такие раны, как разодранная щиколотка, являлись для метаморфов досадной мелочью, пустяком - через неделю у Алессы даже шрамов не останется. Интересно другое: при смене ипостаси царапины затягиваются моментально, так почему же Алесса до сих пор перекинулась? «Ну конечно! - понял Страж. - Она просто не хочет пугать Марту внезапно зажившей ногой, прикидывается обычным человеком. А молодец!» Мысль о том, что девушка могла быть проклятой, в первый же вечер знакомства смыли волны внезапной симпатии.

    -  … ну, если хочешь, вместо тебя в лес ходить буду, капканы ломать!

    Эльф оторопело посмотрел на женщину.

    -  Давно уж знаю я, что там за леший хулиганит, - усмехнулась Марта. - Поговори, а?

    В ночь с пятого на шестой день юноша допоздна задержался в гостях у травницы. Алесса с тоской поглядывала на круглую белую луну в обрамлении оконной рамы, но превращаться не спешила. Около одиннадцати эльф засобирался домой. Уходил он со спокойной душой, зная, что ничего не случится, а завтра обязательно упросит ее остаться.

    -  Арвиэль, подожди! - окликнула его вдруг Алесса. Марта почему-то засмущалась и ушла в очередной раз протирать-перекладывать свои драгоценные баночки-склянки. - На вот, возьми.

    Эльф, недоумевая, развернул протянутый бумажный рулон и уставился на «произведение искусства». Несомненно, это был он. Любой подтвердил бы невероятное сходство. Игра светотени, складки на одежде - все было прописано до мельчайших деталей. Но при этом светлая от природы кожа Вилля приобрела угрожающий синеватый оттенок, уши разрослись до размера ослиных, а миндалевидные глаза превратились в раскосые «глазки в кучку». И, конечно, лохматый собачий хвост.

    -  Ну как, нравится? - лукаво спросила Алесса.

    -  Потрясающе! - ухмыльнулся Вилль. - Только хвост маловат - я предпочитаю заметать за собой следы.

    Он еще раз присмотрелся к рисунку и вздрогнул.

    -  А при чем здесь клыки? Я ведь не вампир!

    -  Но у тебя же они есть, - возразила девушка, - не такие длинные, правда.

    Вилль закусил губу: и как только углядела? Двенадцать лет он прожил в Северинге, и никто до сих пор не замечал. Дело в том, что у него действительно были небольшие клычки. На верхней челюсти чуть подлиннее, на нижней - совсем маленькие, почти как у человека. И он очень не хотел, чтобы кто-нибудь знал об их существовании.

    -  Алесса…

    -  А, понятно, это у тебя просто прикус неправильный! А ведь в эльфе все должно быть прекрасно! Бедняжка, не переживай, я никому не скажу! - смеясь, «пожалела» его девушка.

    -  Не надо, - решил подыграть юноша, - иначе я утоплюсь от стыда и горя, и стану синим как на твоем рисунке, а ты наконец-то увидишь мертвого эльфа! Не губи меня, о Алесса из леса!

    Девушка шутку оценила и захлопала в ладоши.

    Уже засыпая, эльф вдруг вспомнил карикатурную рожу и захохотал. Дремлющий у него на груди домовой проснулся, поднял голову и укоризненно сказал:

    -  Знаешшь, хозяин, ты в посследнее время какой-то чудной. Ржешь по ночам как конь, под хвосст ужаленный. Хозяин, сскажи, ты начал пить?

    В ответ тот захохотал еще громче.