Варваров она держала на расстоянии, но и не пряталась. Эх, будь у нее Пламя! На худой конец, сгодилась бы обычная женская сабля, не говорящая, но верная. Девушка видела сабли на Ярмарке у Сидора. Как говаривал Вилль, блеска много, а ценность муха съела. Красивые, хоть в опочивальню королевы на стену вешай, но как оружие - пшик один.

    Можно сделать заказ по руке - благо, не бедствует - и тогда Вилль научит ее фехтовать. А пока сабель нет, придется довольствоваться смекалкой.

    Темно было в тюрьме, но Алессе хватало и того, что пропускали крохотные оконца. В последнюю неделю Вилль рассказал ей многое, будто компенсируя привычную скрытность. О том, что любит рыбу, но красную икру не переносит на дух. А также, где хранятся запасные ключи от входной двери и камер.

    Времени не много, не мало, а в самый раз, если не мешкать.

    Стараясь не обращать внимания на красные огоньки, Алесса отперла камеру и прижала палец к губам. Козел смотрел безразлично - похоже, его не интересовали оборотнихи. Стадо в десяток голов и после смерти осталось покорно своему предводителю, и овечки ровно посверкивали красными глазами нежити.

    Девушка, услышав шум, отступила в угол. Пес, единожды ухватив лису за хвост, уже не позабудет ее запаха - так говаривал аватар. Не удалось одолеть жреца самолично, но этих она не упустит.

    -  Цып-цып-цып! - насмешливо позвал кто-то. В ответ из темноты послышалось девичье хихиканье, то ли смущенное, то ли злорадное.

    -  Рок, дверь! - голос светлого. Чтобы пустить хоть немного света, варвары оставили дверь открытой, а при ней - стража.

    -  Хи-хи! - Можно считать, победа в кармане. Знахарка шумела, когда ей было нужно, а легкой кошачьей поступи мужчины не слышали. И не видели ее саму. Алессе было смешно наблюдать, как ослепшие огромные мужики бестолково шарят в приемной и арестанской. Кошки-мышки… - Хи-хи!

    -  Вот она!

    Роком оказался тот самый, низкорослый. Он стоял с мечом наготове, широко расставив ноги. Меж них и мелькнула южная кошка, а в следующий момент не по-девичьи мощный пинок втолкнул мужчину в мышеловку. Дверь захлопнулась, торжествующе лязгнул ключ.

    -  Открой! - на дверь посыпались удары, на девушку - отборная брань. Та ответила выражением из стражницкого запаса. Ругань стихла - видимо, тоже запоминали на будущее.

    -  Во садочке, во моем козы разгулялись, - тихонько пропела кошка, прижав губы к замочной скважине.

    -  Цыпа, открой! Цыпа!

    Красные огоньки придирчиво заценили куртки из тюленьей кожи, одобрили и потеплели.

    -  Цыпа!!!

    -  Бе-е-е…

    …Алесса запрыгнула на крышу от беды подальше: собственная улица встретила ее новой лавиной. Горожане, толкаясь, стремясь быть первыми, бестолковым стадом бежали из северной части города в южную.

    Иные двигались наперерез к запертым воротам - маленький Северинг захлестнула вторая Алая Волна. Зарницы сместились на северо-запад, и салют над Храмом был похлеще новогоднего.

    Весенняя улица походила на проточное озеро. Стремясь влиться, ручьи вырывались с куда большим напором, но один участок течение обходило стороной. В разгромленном палисаднике было кладбище непогребенных. Знахарка не стала смотреть в лица тех, кто обряжен в парадные мундиры стражи, магов она также обошла стороной. Возле троих южан стоял на коленях Орхэс и пел: тягуче, по-своему завораживающе, ровно зверь, оплакивающий родню. Рядом Аэшур бесстрастно плел косу, глядя куда-то в пустоту.

    -  Вы не одолжите мне ленту, Алесса? Мешаются, - он даже не обернулся, продолжая созерцать невидимые образы.