У аватар не было принято устраивать пышные проводы и завывать на разные лады, тем паче, звать профессиональных плакальщиц.

    Погребальный костер на плоту да горящая стрела вослед - вот и весь обряд, а дальше об умершем заботятся Океан и Боги. Так неоднократно говорил Дариэль Винтерфелл, и маленький Арвиэль послушно кивал. Но сейчас взрослому стражнику Виллю больше всего хотелось заорать, чтобы эти проклятые Боги услышали и попадали со своих насестов.

    Над могилой близкого смертные задают вопрос, почему не другой?

    Сложнее спросить, почему не я? Но еще тяжелее осознать, что умер в себе, и не иметь права умирать для других. Легкий путь самоубийцы - удел трусливых и слабых духом. На пороге войны даже мысли о смерти недопустимы для аватара, и Вилль просил Привратницу об одном - чтобы она, явившись в пылу боя, отправила его не в хрустальные чертоги

    Пресветлой, а в теплый, влажный лес, где нашла приют маленькая храбрая пантера. И, может, там будет ждать хозяина верный домовой.

    За спиной послышался гомон вперемешку с аханьем, но аватару не была нужна их громкая жалость. Кто-то хотел подойти, да Аэшур не позволил, велев оставить в покое. Аватару было все равно, он запоминал Тай-Линн.

    Чернота провала замерцала внезапно, вдруг и разом заполняясь голубовато-серебряной водой. Из нее выткалась женщина в венке из одуванчиков и речной осоки и, обведя взглядом собравшихся жалельщиков, укоризненно посмотрела на аватара.

    -  Я умер, Альтея.

    -  Нет. Ты научился ценить чувства тех, кому дорог.

    -  Почему не я?

    -  Потому что тебе предстоит сделать многое. Хочешь знать, почему не другой?

    -  Нет, - Вилль решился поднять глаза. - Кем был… тот?

    -  Тот человек пришел за девочкой. Он больше не мог использовать меня и хотел просить ее о помощи.

    -  Сбежать через портал, прихватив с собой Радду.

    -  Он бы не причинил ей зла.

    -  Но научил бы использовать тебя и причинять зло. Иди, Альтея, ты свободна.

    Душа Мира мягко улыбнулась, отчего ее глаза стали похожи на два серебряных полумесяца, и погладила Вилля по голове совсем, как мама в детстве.

    -  Ты не просишь… Привратница не возвращает, но ее нить еще цела. Ты знаешь, что делать.

    Он не знал, но почувствовал. Зачерпнув полной горстью мерцающую воду, аватар вылил ее на лицо и шею Тай-Линн. Черпнул снова, и Магия устремилась к ране, исцеляя, и заставляя биться сердце. Он лил и лил, не обращая внимания на ропот собравшихся горожан, впервые увидевших Душу Мира в ее истинном обличии простоволосой молодой селянки. Когда Алесса начала светиться, Магия остановила его руку, и Вилль прижался ухом к груди девушки, ожидая стука, как первого полета, первой метели, первой охоты и первого поцелуя - с радостью и трепетом. Казалось, вместе с ним прислушался весь Мир вплоть до крохотной солнечной пылинки…

    -  …Господин Винтерфелл, не могли бы вы слезть? Не на диване, чай, развалились - на даме… - раздалось сопение, и маленькие руки за уши приподняли его голову.

    -  Леська…

    Алесса пикнуть не успела, как была подхвачена и прижата к груди до ломоты в ребрах.

    -  Пустиии… - оставив попытки выкрутиться, жалобно просипела знахарка.

    Вилль поставил ее на ноги, придерживая за плечи, чтоб не упала.

    Девушка, картинно прокашлявшись, ойкнула и ободряюще похлопала его по щеке ладошкой:

    -  Вилль, ты только не плачь, ладно? А то я пугаюсь.