|
По Ольгиному ерзанью и многозначительным взглядам в сторону параши нетрудно было догадаться, в чем сложность. Ему и самому давно пора было переведаться с этим немудреным изобретением цивилизации - и, хочешь не хочешь, но придется идти на мелкие компромиссы... - Придется, малыш,- прошептал он, пожав плечами.- Нигде не сказано, что правила нельзя выполнять с презрением... Вздохнув, Ольга с самым каменным выражением лица обратилась к толстому: - Животное дневальный, разрешите посетить вашу парашу. Тот недвусмысленно тянул время, наслаждаясь призраком куцей властишки, и наконец с неподдельной важностью кивнул: - Животное гостья, разрешаю посетить мою парашу. Мазур, завидев, как Ольга мнется, сделал остальным выразительный жест, чтобы отвернулись. Немного погодя и сам, плюнув временно на гордую несгибаемость, запросил согласие на посещение. Жизнь научила его смирять гордыню, и все же он с превеликим трудом вытолкнул из горла: - Спасибо, госпожа параша, за ваши ценные услуги... Тем и плохи компромиссы в подобной ситуации: делаешь шажок за шажком, уговаривая себя, что все это не более чем вынужденная игра- и сам не замечаешь, как переступаешь грань, за которой компромиссы превращаются в покорность... В три часа дня окошечко распахнулось, и караульный лениво рявкнул: - Животное Чугунков, жрать! Толстяк ссыпался с нар и прямо-таки бегом кинулся к двери, откуда вернулся с миской и кружкой с водой. Так выкликнули всех по очереди- Мазура с Ольгой напоследок. С поганым осадком в душе Мазур откликнулся на команду: - Животное Минаев, жрать! Компромисс номер два- можно оправдать себя тем, что необходимо поддерживать силы... Как ни удивительно, процесс кормежки не содержал в себе ничего издевательского. Пайка состояла из приличного куска вареного мяса с вареной же картошкой, сдобренной то ли маслом, то ли маргарином. Что бы ни задумали тюремщики, голодом они пленников морить не собирались. Ничуть не пересолено, в самый раз. Ольга даже не справилась со своей порцией, и Мазур, чуток поразмыслив и перехватив голодный взгляд толстяка, прошел к нему и шепнул на ухо: - Отдам, если обе наши миски вместо нас вылижешь... Толстяк моментально согласился. Бог ты мой, каперанг, зло подумал Мазур, ты ж неприкрыто радуешься этой крохотной победе-до чего мелко... Рано радовался. Вылизав миски, дневальный тут же кинулся к окошечку и завопил: - Господин караульный, за новенькими замечание! Миски не вылизывают! Ну погоди, сука, с нехорошим энтузиазмом усмехнулся Мазур. После отбоя узнаешь, как в былые времена на гауптвахте господа гардемарины делали "темную" таким вот, как ты... Примерно через полчаса дверь камеры отперли, ввалился Мишаня с автоматом наизготовку, за ним степенно вошел пакостный старец Кузьмич. Оглядел всех, поклонился: - Доброго всем денечка, постояльцы- и поманил пальцем Мазура. |
