|
Возможно, её целью является просто расшатать его, но ситуация явно вышла из‑под контроля. Как или почему это произошло, мы не знаем. Можете не сомневаться, однако, что тот, кто затеял эту операцию, прилагает теперь массу усилий, чтобы замести следы. – Риттеру хотелось, чтобы сенатор правильно его понял. – Если Советы узнают, кто сделал это, их реакция будет крайне резкой – можете мне поверить. Не исключено, что через несколько недель нам будет известно что‑то ещё. Израильтяне у нас в долгу и в конце концов передадут нам информацию, которая имеется в их распоряжении.
– За пару истребителей‑бомбардировщиков F‑15 и десяток танков, – заметил Доналдсон. – За такие сведения это дёшево. – Но если мы не имеем к этому отношения, к чему такая секретность? – Вы дали мне слово, сенатор, – напомнил ему Риттер. – Начать с того, что, если сведения об этом просочатся, разве русские поверят, что мы не имеем никакого отношения к этой операции? Никогда! Мы пытаемся сделать разведывательную деятельность более цивилизованной. То есть, я хочу сказать, мы остаёмся врагами, но при конфликтах между различными разведывательными службами приходится задействовать слишком много агентов, да и опасность для обеих сторон слишком велика. С другой стороны, если нам когда‑нибудь удастся выяснить, как всё это произошло, мы, может быть, сами захотим воспользоваться таким методом. – Но эти причины противоречат друг другу. – Разведывательная деятельность в этом и заключается, – улыбнулся Риттер. – Если мы узнаем, кто сделал это, то сможем использовать информацию в собственных интересах. Как бы то ни было, сенатор, вы дали мне слово, и я сообщу об этом президенту сразу по возвращении в Лэнгли. – Хорошо. – Сенатор встал. Беседа закончилась. – Надеюсь, вы будете держать нас в курсе событий. – Это наш долг, сэр. – Риттер тоже встал. – Вот именно. Спасибо, что приехали сюда. – Расставаясь, они не пожали друг другу руки и на этот раз. Риттер вышел в коридор, не заходя в приёмную. Он остановился, чтобы посмотреть на крытый портик здания Харта. Это напомнило ему о местном отеле «Хайат». Вопреки привычке пользоваться лифтом, он спустился на первый этаж по лестнице. В случае удачи ему удастся одержать крупную победу. У входа ждал автомобиль, и Риттер попросил отвезти его в здание ФБР. – Значит, это не операция ЦРУ? – спросил Питер Хендерсон, старший помощник сенатора. – Нет, я верю ему, – ответил Доналдсон. – У него не хватит сообразительности придумать что‑то похожее на это. – Не понимаю, почему президент не хочет избавиться от него, – пожал плечами Хендерсон. – Разумеется, на такой должности лучше иметь некомпетентного человека. – Сенатор согласно кивнул. Вернувшись в свой кабинет, Хендерсон опустил жалюзи, хотя солнце было с противоположной стороны. Через час водитель проезжавшего мимо такси фирмы «Блэк энд уайт» посмотрел на окно и обратил внимание на опущенные жалюзи. Этим вечером Хендерсон работал допоздна. Здание Харта было почти пустым, поскольку большинство сенаторов покинули город. Доналдсон остался в Вашингтоне только из‑за личных дел и потому, что кто‑то должен следить за развитием событий. В качестве председателя Специального комитета по разведке ему приходилось исполнять больше обязанностей, чем хотелось бы в это время года. Хендерсон спустился на лифте в главный вестибюль. При выходе из здания он выглядел именно так, как должен выглядеть старший помощник сенатора: серая тройка, дорогой кожаный атташе‑кейс, аккуратно приглаженные волосы и решительная походка. Из‑за угла выехало такси «Блэк энд уайт» и остановилось, чтобы подобрать пассажира. |
