-  Счастливо, - говорю. - Тепла и богатства этому дому.

    -  Удачи, охотник, - кузнец поднялся и хлопнул меня по плечу. - Чую, понадобится она тебе.

    Чует он, ха! Да без удачи в Злом Лесу лучше сразу на осине повеситься. А уж в Руине и того хуже, там-то повеситься не на чем.

    Я выхожу за дверь, и нос к носу сталкиваюсь с солдатом. А может, даже и с командиром - уж больно вид грозный. Да и кираса у него получше, поновее, во всяком случае.

    Солдатский командир сверлит меня внимательным взглядом, неодобрительно косится на лук. Я на миг словно вижу себя его глазами, грубой выделки рубаха, драные в двух местах штаны (не забыть залатать вечером), зато лук - загляденье. Эльфийская работа, еще прадеду моему подарили за особые заслуги, такой, небось, и в столице поискать еще. Всегда поражался, как хрупкие на первый взгляд эльфы тугую тетиву натягивать умудряются. Не иначе, секрет какой знают, эльфы по этой части известные мастаки.

    -  Охотник? - спрашивает человек в новой кирасе, наверное, солдатский командир, от лука глаз не отводя. Нет, е-мое, гусей пасу!

    -  Охотник, - соглашаюсь я.

    -  Из такого лука уток бьешь? - обидно ухмыляется солдат. И совершенно зря, уток я из него тоже бью, коли подворачиваются. Или мне что, два лука с собой таскать?

    -  Угу, - солдат нарывается, но мне отвечать нельзя. Объяснять же столичному солдафону что к чему, нет никакого желания. Не нравится он мне, а я не нравлюсь ему. Вот и хорошо, только бы не цеплялся. У меня хоть терпения и хватает, а все лучше судьбу не искушать.

    -  Ты с Излоном идешь в Руину? - интересуется мой как бы собеседник. Если хамство и наглые подначки беседой считать.

    -  Ну, я, - отвечаю пока еще спокойно. Кажется, я немного разозлился, вот диво-то. Нет, дружок, ты меня подначками не достанешь.

    -  Господина мага приведешь живым и невредимым. Его ученика - тоже. Понял, охотник? Иначе увидишь над своей деревней столб дыма. Все, свободен.

    Что я там о терпении говорил? Охотнику без него - никак. Как-то присел я за деревом иголку сосновую из сапога вытащить, а из кустов - серый злыдень. Молодой еще, но уже в соку, такой медведя на раз порвет. Хорошо, что ветер от него дул, иначе отгулялся бы я навсегда, злыдня с одной стрелы уложить ну, никак не возможно. Ровно как и с двух, и с трех.

    Так вот, замер я с сапогом в руке, а зверюга садится ровно в пятнадцати шагах от меня (сам потом мерил, знаю точно) и начинает блох гонять.

    А подо мной муравейник случайно так оказался. Так вот, пока тварь не убралась, я не шелохнулся даже, так и сидел пень пнем. Потом сапог на ногу не налез, так искусали меня насекомые, но выдержал же, сумел все-таки.

    Это я к тому, что терпения мне не занимать, еще и своего одолжить могу. Как правило. Но вот этот господин столичный меня просто достал.

    -  Если я, господин хороший, увижу что ты или солдаты твои земляков моих обижаете, то кое-кто до столицы может и не доехать.

    Поймет намек или нет? Все-таки они тугодумы, столишные-то. Нет, вроде, понял, побагровел весь, как рак-неудачник и за меч схватился. А я, соответственно, за лук. Так и стоим, в гляделки играем.

    -  Вот тут охотнички какие, - цедит сквозь зубы солдатский начальник. - Самые, что ни на есть бунтовщики в здешней глуши окопались. Ну, ничего, у королевской власти руки длинные, доберется еще до тебя…

    Я гадко усмехаюсь прямо ему в лицо.

    -  Еще слово скажешь, и маг твой в одиночку добираться будет.