Глядя на карточку, бармен сказал: «Бруклин, значит? Вы, с Востока, все здоровые малые». Я изобразил самоуверенный смешок, но остальные посетители бара обернулись, так что теперь у нас появились свидетели.

Я вернулся на стоянку, сел в машину, и мы тронулись, попивая свежее пивко. Тут по непонятной причине одна из девушек резко сунула пиво в бардачок.

И вдруг, откуда ни возьмись, раздается звук полицейской сирены. Нас тормозят: «Выходите из машины».

Мы вышли, начался обыск, и, хотя я прекрасно понимал, что оснований проводить его нет (читай: незаконный), полицейскому я благоразумно решил не перечить. Когда он нагнулся, из-под куртки показались пистолет и резиновая дубинка, и голове у меня промелькнула идиотская мысль, что я в мгновение ока могу треснуть копа по голове, схватить ствол и умчаться. К счастью для моего будущего, я одумался. Но, предвидя дальнейший ход событий, достал поддельную карточку из бумажника и поглубже засунул в трусы.

Всех четверых забрали в участок и разделили, и вот тут я перепугался не на шутку, потому что знал, как действуют полицейские, и боялся, что один из них меня сдаст.

Затем один из офицеров обратился ко мне: «Так, сынок. Скажи честно, бармен проверял документы? Если нет, поедем туда. У нас и раньше были к нему вопросы».

Я ответил: «Там, откуда я пришел, крыс не любят. Это не про нас». Весь из себя крутой гангстер, а сам сижу и думаю: ну конечно, он проверил у меня документы, а я показал ему подделку! А тем временем карточка проскользнула еще ниже и уткнулась мне в гениталии. Я понятия не имел, будут нас раздевать для обыска или нет. Тут ведь такая глухомань, кто его знает, какие у них порядки. Я быстро сориентировался и стал симулировать недомогание, заявив, что мне плохо и срочно нужно в туалет.

Меня отпустили без сопровождения, но я пересмотрел фильмов, где за арестантом наблюдают по ту сторону зеркала, и поэтому отошел в самый угол, запустил руки в штаны и извлек документ, а затем вернулся к раковине и изобразил тошноту на тот случай, если за мной следят. Потом я зашел в кабинку, смыл в унитаз фальшивую карточку военнообязанного и уверенно вернулся к офицеру. Разбирательство закончилось испытательным сроком и штрафом 40 долларов.

Вторая встреча с боузменской полицией у меня состоялась на втором курсе. На этот раз все было серьезнее.

Мы отправились на родео с двумя парнями с востока и одним монтановцем. Посмотрев шоу, мы сели в «студебеккер» 1962 года и двинулись обратно. В машине у нас было пиво. Опять. Все вокруг замело снегом. За рулем сидел парень из Бостона, я был спереди, а местный — на заднем сиденье. Водитель проехал под знак остановки, и — вот неожиданность! — сразу за ним стоял коп. Такое ощущение, что встречи с полицией стали лейтмотивом моей жизни в Монтане. Что бы там ни говорили, мол, копов не доищешься, когда они нужны, это совершенно несправедливо в отношении Боузмена образца 1965 года.

Короче, этот болван, мой товарищ по братству, — просто не верится — проехал мимо! Решил посостязаться с копом.

На каждом повороте, когда мы ненадолго исчезали из виду, я выбрасывал из окна банки с пивом. Вскоре мы примчались в жилую зону, подпрыгивая на «лежачих полицейских»: бум, бум, бум. Впереди стоял целый кордон — должно быть, преследователь уже успел информировать участок. Мы объезжаем его прямо по газону. Все это время я ору как резаный: «Останови тачку, черт возьми! Выпусти меня!» Но этот тупица только пуще поддает газу. Машину несет, снег сыпет как из ведра, а сзади надрываются сирены.

Перекресток. Бостонец резко бьет по тормозам, машина уходит в круговой занос, дверь распахивается, и я вылетаю наружу. В последний момент я уцепился за дверь, и меня задницей потащило по заснеженному асфальту. Потом кто-то крикнул: «Бежим!»

Ну мы и побежали.