Фрэнк остался в Нью-Мексико. Много лет спустя наши пути снова пересеклись, когда я приехал давать показания по одному делу по его части. Женщину жестоко убили, а труп сожгли, чтобы замести следы. Но тогда, осенью 1970-го, я был далек от таких ужасов.

Фрэнк отправил мои документы в отделение в Альбукерке. Мне предложили пройти стандартный тест по праву для не юристов. Из-за мускулистого телосложения с весом под сто килограммов я превышал предельную норму ФБР для сотрудников ростом 189 сантиметров. В Бюро превышать стандарт веса разрешалось только одному человеку — легендарному директору, самому Джону Эдгару Гуверу. Две недели я питался исключительно желатином и вареными яйцами, чтобы похудеть. Кроме того, я сменил три прически, пока мой вид не признали годным для фото на удостоверение.

Наконец в ноябре меня взяли на испытательный срок, предложив для начала зарплату 10 869 долларов. Я получил возможность выбраться из мрачной подвальной каморки без единого окна. Интересно, что я сказал бы, знай я тогда, что бо́льшую часть своей профессиональной карьеры в Бюро я проведу в другом подвале, тоже без окон, разгадывая куда более мрачные истории.

Глава 3. Хватит и пары капель

Приходят многие, остаются единицы.

Нам, новобранцам, постоянно вдалбливали в голову эту мысль. Почти каждый, кто интересовался карьерой в правоохранительных органах, страстно желал стать специальным агентом Федерального бюро расследований Соединенных Штатов Америки. Но такую возможность получали только лучшие. Гордое наследие этой организации тянется из далекого 1924-го, когда неприметный государственный адвокат по имени Джон Эдгар Гувер начал наводить порядок в коррумпированном, плохо устроенном и управляемом агентстве. Когда в Бюро пришел я, тот же самый мистер Гувер — с той же крутой челюстью и железным кулаком, только уже семидесятипятилетний, — все еще правил изменившейся до неузнаваемости организацией. Нам предстояло продолжить его дело.

Телеграмма от директора указывала мне явиться 14 декабря 1970 года в девять утра по адресу: Пенсильвания-авеню, Олд-пост-офис-билдинг, кабинет 625, где начнется моя подготовка длительностью в 14 недель, по завершению которой из обычного гражданина я превращусь в спецагента ФБР. До ее начала я съездил домой на Лонг-Айленд и сообщил новость родителям. Отец так возгордился, что вывесил перед домом американский флаг. Из-за военной службы у меня в гардеробе не нашлось никакой приличной гражданской одежды, так что отец купил мне три классических костюма — синий, черный и коричневый, — белые рубашки и две пары туфель, черные и коричневые. Затем он отвез меня в Вашингтон, чтобы я не опоздал в первый рабочий день.

Вскоре я приобщился к обычаям и ритуалам ФБР. Специальный агент, который вел церемонию вступления, приказал нам достать золотые значки и, глядя на них, прочитать присягу. Вперив взгляд в женщину с завязанными глазами и весами правосудия, мы в унисон торжественно поклялись хранить и защищать Конституцию Соединенных Штатов от всех посягательств как внутри страны, так и за рубежом. «Смотрите ближе! Ближе!» — приказывал спецагент, пока значки не оказались у нас перед самым носом и глаза не съехали в кучку.

Мой новый спецагентский учебный класс состоял исключительно из белых мужчин. В 1970-х чернокожих у нас было по пальцам пересчитать, а женщин и вовсе не водилось. Ситуация начала понемногу меняться по завершении длительной эпохи правления Гувера, но его могущественный призрак по-прежнему витал в коридорах Бюро. Возраст агентов по большей части колебался от двадцати пяти до тридцати пяти, так что в свои двадцать пять я считался одним из самых юных.

Нам строго-настрого наказали отслеживать возможных советских агентов, которые обязательно попытаются выйти на нас и завладеть нашими секретами. Они могут быть где угодно.