Марш задумался о том, что видел, и о словах Райэнны. Почему никто из заключенных не делал попыток напасть на разносчиков? Дэйн произнес:

– И что, разве никто не пробовал освободиться?

– А если бы и попробовал? – произнесла рыжеволосая инопланетянка невеселым тоном. – Куда бы он направился, если бы ему удалось освободиться? На корабле не меньше, а может быть, и больше восьмидесяти мехаров, вооруженных нервно‑паралитическим и парализующим оружием. – Сказав это, она направилась к подносам и выбрала среди них два с голубыми и зелеными полосками – цветовым кодом. Райэнна пояснила:

– Это принятая на планетах Содружества маркировка. В крайнем случае можешь съесть пищу, которая находится в подносе с только голубыми или только зелеными полосками. А вот красная и оранжевая маркировка означает, что такую пищу тебе не следует и пробовать. Там неподходящая группа витаминов. Что касается желтого кода, то это вообще яд, так как та пища предназначена для насекомоядных.

Рыжеволосый здоровяк, внешне похожий на Райэнну, подошел к Дэйну и его собеседнице, держа в руках поднос. Все уселись на пол и принялись есть. Соплеменник Райэнны произнес, обращаясь к Дэйну:

– Добро пожаловать в братство проклятых. – Разрывая упаковку, он добавил: – Меня зовут Роксон. Вижу, ты понравился Райэнне.

– Дэйн Марш, – представился Дэйн, вскрывая свой поднос. Владелец «Морского бродяги» попробовал пищу, вкус которой несказанно удивил и обрадовал его. Еда, подогретая какими‑то встроенными в поднос приспособлениями, была в меру горячей, слабо подсоленной и слегка горьковатой, но вместе с тем достаточно вкусной. – Как бы там ни было, эти мехары, или как их там называют, не стремятся заморить нас голодом.

– Ну это‑то им к чему? – Сидевшее на корточках похожее на уменьшенную копию древнего ящера «кожаное» существо – с близкого расстояния Дэйн мог с точностью сказать, что это именно кожа, а не одежда, – подошло к ним и вступило в беседу. – Привет тебе, мыслящий, во имя Вселенского универсального разума.

Поднос нового собеседника был помечен желтыми и красными полосками. Обоняние Дэйна уловило запах содержимого упаковки. Так пахнет сероводород, выделяющийся при гниении и разложении, но «кожаный» принялся за свою пищу с явным аппетитом, а в том, как он это делал, угадывалась даже своеобразная утонченность манер. Существо брало небольшие кусочки кончиками хватательных конечностей, немедленно отправляло их в рот и тщательно пережевывало острыми крепкими зубами.

– Зачем им с нами плохо обращаться? Мы же – их товар, – продолжал рассуждать «кожаный». – Мир, из которого происхожу я, – беден, мне не часто удавалось там так славно поесть, но что говорит Божественное Яйцо? Да продлится его мудрость в веках, покуда не иссякнет огонь солнц! Вот что оно говорит: «Лучше в добром мире питаться мошкарой, витающей над болотами, чем пировать во дворце войны, смерти и страданий».

Дэйн не смог удержаться от смешка. Это уж точно слишком – рептилия‑философ. Гигант повернулся к Маршу, обнажая зубы.

– Чужестранец, чем тебя так насмешила мудрость Божественного Яйца? – «Философ» задал свой вопрос вежливым тоном, голос рептилии звучал мягко, однако вид его страшных зубов говорил сам за себя.

– Я вовсе и не думал смеяться, – запротестовал Дэйн, немного отодвинувшись. – Просто там, откуда я… э‑э‑э… родом, существует Великая книга Мудростей, а в ней, среди прочих, есть и такое изречение: «Лучше угощение из зелени с любовью, чем из жирного тельца – с ненавистью!»

– М‑м‑м‑м… – протянул человек‑ящерица.