– Вот я и в городе, – сказала Райэнна. – Я так хотела все тут осмотреть, а сил нет… Почему мне так не везет?! – Раненая осторожно пошевелила руками и ногами. – Совсем мертвой меня не назовешь, но я умру, если мне не дадут попить. Я слышу, как журчит вода, можно мне?..

14

К полуночи стало ясно: о том, чтобы выбраться из разрушенного города, не может идти и речи. Нога Райэнны сильно распухла, раненая просто не смогла бы идти. Кроме того, у женщины появился жар, и Дэйн подумал, что у нее может начаться заражение крови; повязки, которые им пришлось использовать в качестве бинтов, было трудно назвать стерильными. Однако других они просто не имели. Что бы ни случилось, трогать Райэнну было нельзя, да и не имело смысла. Донести ее до нейтральной территории им вряд ли удалось бы, к тому же на выходе их могли атаковать охотники, а сражаться с ними, имея на руках раненую, – безумие.

– Плохи дела, – сказал Дэйн Аратаку, когда они отошли подальше от женщин, так, чтобы те не могли слышать их. Зачем он отвел Аратака в сторону, Дэйн и сам не знал: Райэнна была настолько слаба, что вряд ли обратила бы внимание на их слова, а Даллит и так все чувствовала.

«Ящер» кивнул в знак согласия. Он смыл с себя засохшую грязь и вновь начал светиться, а Дэйн вдруг подумал, что, окажись рядом охотники, они наверняка заметили бы это свечение. Хотя… Если бы охотники находились где‑нибудь поблизости, то и так обнаружили бы дичь, а значит, не следовало создавать Аратаку лишних неудобств, особенно теперь, когда выживание всех членов отряда в немалой степени зависит от того, как он сражается.

На ночлег они расположились на открытой площади у фонтана. Дэйну не спалось, поэтому он заставил Аратака отправиться отдыхать, и, хотя Даллит хотела дежурить вместе с Маршем, он убедил ее, что разумнее лечь рядом с Райэнной и помочь раненой согреться. Большего они сейчас сделать для Райэнны не могли. Дэйн хотел было сменить повязки, но Даллит воспротивилась этому. Она сказала, что бактерии и микроорганизмы с одежды Аратака вряд ли смогут вызвать заражение крови у Райэнны.

– Инфекции редко переходят от одного биологического типа организмов к другому, – сказала она. – А Аратак – даже не теплокровный. Болезнетворные бактерии, вредные для него, скорее всего безопасны для обезьяноподобных. А вот нам с тобой не мешает подумать о том, как бы не занести ей какую‑нибудь инфекцию.

Пока товарищи спали, Дэйн сидел, прислонившись спиной к ограде фонтана, и смотрел на странную планету, закрывавшую уже почти четверть неба. Еще три месяца назад он преспокойненько бороздил океан под парусом «Морского бродяги», в совершенном одиночестве, ничем не обязанный ни одному живому существу на Земле. Теперь Марш находился не  на Земле и был  обязан… Обязан отвечать за двух женщин, которые хотели, чтобы он защитил их, помог им. И впервые в жизни у него был настоящий друг, даже не человек, не мужчина – гигантская, десяти футов роста, мыслящая ящерица!

Чужая красная планета ушла за горизонт, а край небосклона уже разгорался новой зарей, и Дэйн подумал, что дома Луна бывает полной всего лишь несколько дней, а месяцы здесь короче. Но не могут же они длиться всего три или четыре дня? После своего последнего короткого визита в нейтральную зону, несколько дней назад, Дэйн и его спутники запаслись едой, которой, если ее беречь, может хватить еще на день, а то и на два… Голод не пугал Марша, ему случалось обходиться без пищи по пять‑шесть дней, когда он бродил по горам на Земле. Вода у них есть. Вот только удастся ли им прятаться в развалинах достаточно долго, чтобы Райэнна немного окрепла и смогла идти?

Удастся – не удастся! Так или иначе, а придется поступить именно так.

Солнце встало, но все было тихо, и Дэйн позволил женщинам поспать подольше, а потом Аратак отнес Райэнну в одно из больших зданий, и Даллит осталась рядом с раненой, чтобы ухаживать за ней.