– Где будет проведена Передача?

– Передача? Впрочем, называйте как хотите. Где угодно. – Он развел руками. – Сто на сто парсеков, выбирайте.

– Не хами, – предупредил я. – Зачем ты им помогал?

– Я не им помогал. Я помогал себе. Был обмен, понимаете? Договор. Я для них что-то вроде Фауста. «Остановись мгновение, я заменю кассету.» Читали?

– В школе. Договор скрепили кровью?

– После унификации договорного права в этом нет необходимости. Кстати, как там Маргарита?

– Ты про мисс Чэпмэн? Она тобою очень недовольна.

– Пройдет, – небрежно кинул Мартин. Он что-то нащупал в одном из карманов комбинезона Харригана. Вытащил билет на транспортировку.

– Куда он собирался? – спросил я.

– Как я и думал – на сорок-десятый.

– Почему ты так думал?

– Почему да почему. – Мартин отполз к стене и прислонил голову к холодному металлу облицовки. – Харриган допрашивал, теперь вы.

– Дин, ты видишь, что связался с убийцами. Ты покрывал одно убийство и участвовал в другом. Я не считаю того парня, что лежит там у ворот. Или убийства были предусмотрены вашим договором?

Мартин опустил голову и о чем-то напряженно думал. Было заметно, что ему приходится превозмогать боль. Я вынул из аптечки обезболивающее и ввел ему практически насильно – он долго не хотел давать руку для инъекции. Наверное, он думал, что я ввожу ему «сыворотку правды».

– Договор расторгнут, – сказал он, почувствовав облегчение. – Я ничего не знаю об убийствах. Они обещали обойтись без насилия, если я им помогу. Это было одно из моих условий.

– Тебя провели. Сначала они убили некоего Самюэля Милна, члена экипажа станции «Телемак-Пи», биолога. Таблица – та, что ты украл у Нибелинмуса – имела отношение к этому убийству, поэтому ты становишься косвенным соучастником. Затем они убили одного из пассажиров «Монблана», чтобы не раскрылась мистификация с детектором. Данные подделал ты, твои действия хотели скрыть вторым убийством. Думаешь, кто-то поверит, что ты ничего об этом не знал?

Кажется, ему опять становилось плохо. Я ввел еще одну дозу обезболивающих.

– Голова сейчас расколется, – признался он.

– Пока она не дала трещину, говори, как так получилось, что ты стал помогать галеафам?

– Кому? Черт, у Зейдлица своя терминология. Голиафы – это стало быть наблюдатели.

– Не голиафы, а гАлЕафы.

– Почему?

Я объяснил.

– Не уверен, поймете ли вы меня… – проговорил он. – Как вы думаете, тот, кто послал галеафов, специально ждал момента, когда человечество научиться строить детекторы алеф-измерений?

– Того, кто послал, назвали Энтомологом. Человечество – муравьями. А на твой вопрос ответ уже придумали, правда в другом контексте. Межзвездное пространство, как уверяет доктор Нибелинмус, неоднородно. Перед тем как вступить в контакт Энтомологу пришлось ждать, когда муравьи доберутся до подходящих для контакта неоднородностей. А для того, чтобы добраться до неоднородностей, муравьи изобрели трансгалактическую транспортировку. Вам конечно виднее, но, по-моему, детектор алеф-измерений не сложнее Терминала, на котором мы сейчас находимся. Так что нет ничего удивительно в том, что к моменту контакта у муравьев уже есть детектор. Логично?

– Ваши рассуждения дают погрешность лет эдак в сто. Ладно, примите тот вопрос как риторический. Я только хотел сказать, что нет ничего смешнее, как бегать с сачком за драконом.