– Эльс, хороший мой, ну что мы спорим по пустякам? Давай приберем судно! Что тебе стоит? А потом… – тут влажные черные глаза многозначительно сверкнули, и Блейд в очередной раз припомнил формулу укрощения женатых мужчин: скандал – слезы – ласка. Похоже, Найла отлично знала это правило.

Он уже заканчивал драить палубу, когда из двери каюты за его спиной высунулась головка Найлы.

– Эльс, а кто это – Ее Величество королева Великобритании? – невинно поинтересовалась она. – И что такое «линьки»?

– Порка… хорошая порка, девочка, – пробормотал Блейд, оставив первый вопрос без ответа.

***

Итак – «Эльс, мы же договорились!» Надув губки, Найла стояла около мачты, а Блейд, прищурившись, хищно оглядывал ее гибкую фигурку,

– Помнится мне, – задумчиво произнес он, – что вчера, перед этим авралом, кто‑то сказал: «а потом…» – ему удалось, растянув последний слог, в точности сымитировать интонацию Найлы.

– Разве? – глаза Найлы округлились, пухлый рот приоткрылся в невинном изумлении; теперь это была Найла‑которойчетырнадцать.

Блейд подобрал длинные ноги и сел, прислонившись спиной к двери каюты; плечи его закрывали щит с картой, спасительный хвост Йдана врезался в копчик. Бронза казалась чуть‑чуть прохладной – видимо, была нагрета на пару‑другую градусов ниже температуры тела.

– Ты – купеческая дочь… – начал он.

– Я – дочь архонта, ат‑киссана! – гордо заявила девушка.

– Да, ты очаровательная киска, не буду спорить, – кивнул Блейд.

– Ат‑киссана!

– Хорошо, ат‑киссана… И твой отец Ниласт, старый кот… то есть, я хотел сказать – киссан, ведет большие торговые дела, не так ли?

Найла кивнула, не спуская с Блейда подозрительного взгляда. Она еще не поняла, куда он клонит, но на всякий случай ухватилась за свисавший с реи канат – путь в каюты был перекрыт и, в случае чего, отступать пришлось бы вверх, на мачту. Блейд, правильно истолковав жест девушки, прикинул, чем может завершиться погоня по реям и вантам «Катрейи», и похлопал рукой по палубе.

– Сядь сюда, досточтимая ат‑киссана, и ничего не бойся. Клянусь Семью Ветрами, Эльс Перерубивший Рукоять из Дома Карот не коснется тебя даже пальцем!

Девушка сморщила носик.

– Я лучше постою… где стою. Кроме рук, у Эльса из Дома Карот есть губы, и он действует ими слишком проворно.

– Но ты же понимаешь, что мои губы не доберутся туда без помощи рук… конечно, если ты сама не поможешь, – резонно возразил Блейд.

У Найлы, однако, была своя, женская, логика. Она села – но там, где стояла, в двадцати футах от Блейда Потом, заметив жадный взгляд, которым он пожирал ее бедра, попыталась прикрыть их краем коротенькой туники. Странник ухмыльнулся – ткань была прозрачней тонкого нейлона.

– Ну, вот я села, – сердито покраснев, сказала Найла. – И что же дальше?

– Сядь поближе, досточтимая ат‑киссана…

– …сказал птичке охотник. Эльс, я уже сижу. Перестань валять дурака и скажи, к чему эти разговоры о моем отце и его торговых делах? Ты что, собираешься просить у него моей руки и хочешь узнать размеры приданого? ‑Чувствовалось, что осторожность борется в ней с любопытством.

– Хм‑м… это было бы весьма затруднительно, – произнес Блейд, окидывая взглядом далекие горизонты. – Я имею в виду просьбу насчет твоей руки. Нет, моя дорогая, о руке мы поговорим потом, когда разберемся с другими частями тела… – Найла вспыхнула и испуганно сжала колени.