Блейд вздохнул и погладил рукой ковровую обивку дивана. Это ложе верно служило любви; немало дней они с Найлой приминали его в согласном ритме охваченных любовной страстью тел. Что ж, теперь оно так же верно послужит ему в бою – в том бою, где потоки крови так не похожи на капли, исторгнутые лоном девственницы, а хриплые крики умирающих – на стоны экстаза, слетавшие с ее искусанных губ. Он снова вздохнул, прикинул расстояние и спустил первую стрелу.

Следующие полчаса прошли в кровавом кошмаре. Блейд стрелял и стрелял, а когда нападавшие полезли на «Катрейю» – сразу с двух бортов, – рубил мечом и франом. Лишь на мгновение он вновь вспомнил о Найле, когда услышал ее придушенный вскрик. Потом он снова рубил, и палуба каравеллы из благородного дерева тум стала скользкой от крови. Странник запнулся о рухнувшее под ноги тело, ощутил страшный удар по затылку и потерял сознание.

Глава 7. ПЛЕН

Он очнулся и, застонав, приподнял свесившуюся на грудь голову. Перед ним в полумраке плавало кошмарное лицо – широкое, с чудовищно толстыми серыми губами, покрытое рыжим волосом. «Бур, проклятый, добрался‑таки», ‑мелькнуло в голове у Блейда. Мысли текли лениво, словно нехотя, затылок трещал от боли.

Постепенно он приходил в себя. Мерзкая физиономия не исчезла, однако теперь он понимал, что это лицо человека, а не трога. Его покрывала кирпично‑красная охра, которую он принял за шерсть; губы были обведены темным. Блейд попробовал пошевелить руками, потом – ногами, и понял, что крепко связан.

Не только связан, сообразил он минуту спустя, но и примотан к столбу; ремни шли поперек груди, охватывали пояс, бедра и голени. Похоже, он произвел сильное впечатление на хозяев острова… они постарались на славу! Ремни были толстыми, шириной в три пальца.

Странник медленно повернул голову, поднял глаза вверх. Он был привязан к одной из бревенчатых колонн, подпиравших дощатый потолок большой хижины, скорее даже – сложенного из ошкуренных толстых стволов дома. Окон в помещении не было; поток света падал через наполовину притворенную дверь из массивных брусьев. Кажется, пол тоже был набран из такого же тесаного вручную бруса, темного и, отполированного босыми ногами. В углу валялось оружие – фран Блейда, его меч, кинжал и арбалет; сверху на этой груде тускло посверкивал бронзовый шлем. Все эти подробности сейчас его не интересовали; гораздо важнее было то, что к соседней подпорке, в пяти ярдах слева, была привязана Найла.

Ее скрутили не столь основательно – только завели руки за толстенное бревно, перехватив там ремнем. Однако девушка была совершенно беспомощна, Блейд понял это сразу. Он быстро осмотрел Найду и успокоился. По крайней мере, ее пока не тронули, даже не стащили кольчугу; одежда девушки была в полном порядке, только на щеке багровела длинная царапина.

Между столбами, на равном расстоянии от Блейда и Найлы, стоял рослый, обнаженный до пояса человек в головном уборе из перьев, с длинным медным кинжалом на перевязи. Вождь, главарь пиратской банды, что захватила их! Блейд понял, что раскрашенное лицо этого дикаря маячило перед ним в момент пробуждения. Пожалуй, эта рожа и впрямь чем‑то напоминает Бура, решил он и снова оглядел просторный зал с бревенчатыми стенами. Кроме них троих тут никого не было, хотя сквозь полуоткрытую дверь доносились далекие причитания и вопли.

Ноги, торс и плечи предводителя оставались совершенно неподвижными, он только поводил головой то налево, то направо, поочередно обозревая каждого из пленников.