|
Ей пришла на память одна фраза - теперь, в сорок лет, она понимала, что эта фраза повлияла за всю ее жизнь. Где звучала эта фраза? Доминике нелегко различать дома, в которых она когда-то жила, потому что, где бы они ни селились, там всегда царила одна и та же атмосфера; дома Салесов были похожи один на другой, как гостиницы одного класса: большие светлые квартиры - и что интересно, почти всегда с балконом - а поблизости деревья, площадь или бульвар, кварталы, населенные врачами, адвокатами, и эхо военных сигналов из ближней казармы. Однажды в гости пришел дядя - он бывал у них редко. В гостиной собралось несколько человек. Доминике было лет четырнадцать. Ее еще не услали спать. Заговорили о собаках, об их инстинктах. - Они различают людей только по запахам. Я знаю одну старую даму, она слепая: когда кто-нибудь проходит мимо, она начинает принюхиваться и сразу говорит, кто это, никогда не ошибаясь. Г-жа Салес улыбнулась тогда вымученной улыбкой и машинально повела головой, чуть заметно, как всегда, когда что-нибудь было ей неприятно. Наверно, уже догадалась, что Доминика спросит: - Это правда, мама, что у людей есть запах? - Нет, родная. Дядя Шарль сам не знает что говорит. Пахнет только от тех людей, которые не моются... Чем ей поможет нежная и печальная мамина тень, если она, Доминика, следит за наглухо закрытыми окнами, за которыми упивается сном Антуанетта Руэ? Все призраки Доминики принадлежат к одной породе, и в памяти всплывают слова: - Котроны ездили лечиться в Лабурбуль... Название болезни не упоминается, никаких намеков на хворую плоть. - У молоденькой госпожи Рале появился ребенок... При сообщении этой новости обходятся без глагола "рожать"; все всегда свершается в мире полутонов, где все предстают исключительно вымытыми, причесанными, улыбчивыми или печальными. Есть имена собственные, которые напоминают тотемы: их произносят по-другому, чем обычные слова, чем имена людей с улицы; среди имен есть своя знать, не больше десятка избранных, имеющих доступ в этот словарь, где уживаются семья из Бреста, семья из Тулона, подполковник, инженер морского флота, и семья Барбари, которая породнилась с Лепро и тем самым вступила в священный круг, оказавшись в дальнем родстве с Лебре. Между прочим, теперь Доминика думает, что эти люди были небогаты. Как правило, состояния у них были весьма скромные. - Когда Орели получит наследство от тетки де Шайу... Эти Руэ, к примеру, со всеми своими миллионами, не получили бы доступа в заколдованный круг; туда не допускалось ничто грубое, вульгарное, неотесанное, ничего такого, что напоминало бы о жалкой обыденности. И это было настолько непреложно, что еще дней десять тому назад Доминика с брезгливым любопытством смотрела на жизнь людей в доме напротив. Она интересовалась ими просто потому, что их окна с утра до вечера были у нее перед глазами; точно так же заинтересовалась она старой Огюстиной, дамой с больным мальчиком и даже ничтожными Одбалями, а уж их-то, видит Бог, от нее отделяла целая бездна! Но Руэ оставались для нее пустым местом, у них не было никакой тайны. Вульгарные люди, сколотившие состояние на проволоке, - Руэ-старший основал один из крупнейших заводов по производству медной проволоки - они жили как умели. В том, что в их дом вошла какая-то Антуанетта, тоже нет ничего особенного: сорокалетнего холостяка, хилого и безвольного, завлекла барышня-машинистка, благо собой она была недурна и знала чего хочет. |
