|
Председательствующий на совещании член парткома писателей т. В. Рудный фактически солидаризировался с О. Берггольц, признав в заключительном слове обсуждение плодотворным. Существует необходимость разъяснить писателям, что, несмотря на отдельные неточности и ошибки, имеющие частный характер, постановления ЦК КПСС по идеологическим вопросам сохраняют все свое принципиальное значение, отражают позицию партии, направляющей наше искусство по пути жизненной правды и народности. Критика упадочного декадентского искусства, формалистического трюкачества, серости и примитивизма необходима и плодотворна для развития современного советского искусства. Задача воспитания бодрых, идейных, верящих в победу нашего дела строителей коммунизма, отношение к литературе как к делу огромного общественного значения, призыв к глубокому изучению действительности и к активному вторжению в жизнь – эти положения, составляющие основной пафос постановлений ЦК КПСС, выражают незыблемые основы политики партии по вопросам литературы и искусства".
А 15 августа, ровно через месяц после Ольгиной речи в Центральном доме литераторов, состоялось закрытое партийное собрание, на котором после обсуждения доклада Хрущева и итогов XX съезда большинство выступающих уже обличали позицию Берггольц. Такое уже бывало, и не раз. "В позапрошлом году, – вспоминала она в дневнике 22 июля 1958 года, потрясенная смертью Зощенко, – после XX съезда, первой и, кажется, единственной ринулась в драку за него, говоря о необходимости пересмотра знаменитого постановленьица и доклада Жданова и отношения к Зощенко вообще. И все же чувство глубокой вины своей за трагическую судьбу его легло сегодня на душу как камень. <…> "Я бросаю вам перчатку, поднимайте", – сказал он, маленький, изящный, беззащитный, когда его в очередной раз прорабатывали и воспитывали за "Парусиновый портфель". Эх, невозможно вспоминать обо всем. А как я встретила его тогда, в 46-м, на Пантелеймоновой, жавшегося к стене, как он мужественно и, главное, скромно нес свой ослепительно страшный венец, возложенный на него варварами в этом распроклятом постановлении. Он не кичился своим непомерным страданием, не бравировал мужеством, он просто был непреклонен, он не мог иначе. <…> Как-то будут хоронить его наши держиморды? Поди, не дадут народу проститься с ним, не поместят даже некролога…" Но тогда, в 1956 году, ей снова пригрозили исключением из партии. 19 декабря 1956 года вышло закрытое письмо ЦК "Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов" – по сути реакция на массовые антисталинские выступления так называемых братских компартий. Но это было еще и сигналом для собственной интеллигенции. "В выступлениях отдельных писателей проявляются стремления охаять советский общественный строй, – говорилось в секретной записке ЦК. – Такой характер, очерняющий советские порядки и наши кадры, носило, например, выступление писателя К. Паустовского в Центральном доме литераторов при обсуждении романа В. Дудинцева "Не хлебом единым". Среди части литераторов имеют место попытки поставить под сомнение партийные решения по идеологическим вопросам, пропагандировать и навязывать другим неправильные, вредные взгляды. Так, член КПСС писательница О. Берггольц заявила на беспартийном собрании литераторов, что одной из основных причин, которые якобы давят литераторов и мешают движению литературы и искусства вперед, являются постановления, которые были приняты ЦК в 1946–1948 гг. по вопросам искусства". И она – в который раз! – вынуждена писать покаянное письмо в ЦК КПСС и СП Союза писателей Ленинграда. 17 января 1957 года она отправляет в ЦК заявление, где пишет: "…должна заявить, что считаю указание, сделанное в мой адрес в закрытом письме ЦК, совершенно правильным, а тот факт, что я выступила по поводу послевоенного постановления ЦК по искусству на беспартийном собрании литераторов, считаю своей ошибкой". |
