– Чего, чего? – с досадой воскликнул Ярожит, все не желая успокоиться. – Домой надо поворачивать!

– Домой! Восвояси! – закричали здесь и там.

– Люди побиты!

– Лодьи пожжены!

– Князь-то жив еще?

– Уж коли сам князь пропал – нет нам удачи, не поглянулось богам!

– Не одолеть нам греков, коли у них молнии небесные на службе!

– Кто же знал, что здесь такое! Знал бы я раньше – никакими паволоками меня в греки не заманили бы!

– Да поймите вы: эти корабли с огнеметами – все, что у Романа есть! – повысил голос Мистина. – Греки очень сильно сглупили, что дали нам высадиться. Эта глупость им еще дорого обойдется. И раз они ее сделали, значит у Романа никакого войска поблизости нет! Так и пусть торчат в проливе. Они преграждают нам путь к Царьграду, но едва ли что помешает нам пойти вдоль побережья на восток. Это тоже земли Греческого царства, и там тоже полно добычи. Но она куда хуже защищена, чем царев стольный город.

– Ты про что речь ведешь? – Из толпы сидящих вскочил древлянский воевода Величко. – На восток? Про добычу? Правда, что ли, дальше воевать хочешь?

Мистина воззрился на него в показном изумлении, как будто не сразу понял, о чем тот говорит.

– А как же? – воскликнул он потом. – А ты что же – нет? Уж в портки «теплого» пустил, хвост поджал и домой к бабе запросился? Не много же вам, древлянам, надо!

В толпе поднялся шум, разом вскипели противоречивые чувства: одни вдруг опомнились, другие устрашились продолжения этого ужаса.

– Неужто думаешь дальше идти?

– А князь?

– Без князя как воевать?

– У нас тут почти семьсот лодий! – Мистина раскинул руки, будто предлагая слушателям оглядеться. – Посмотрите на себя, бояре, – вас тут сорок три человека, не считая меня. У нас, по грубому подсчету, тысяч семнадцать войска! Если наш князь мертв, мы достойно отомстим за него, прославим себя и возьмем богатую добычу. Если он жив – мы прославим этим походом его самого, так как мы все его люди. Так или иначе, жив он или мертв – для нас это не причина целым войском возвращаться домой, с позором вместо добычи. Со стыдом как с пирогом! У нас и сейчас хватает сил, чтобы завоевать половину Греческого царства! И мы это сделаем – если среди вас есть мужи, а не бабы с бородами! Если у кого сухие порты найдутся, чтобы намоченные переменить.

Люди засмеялись, и это был хороший знак.

– И я, побратим Ингвара, поведу вас мстить за него.

При слове «мстить» все опять затихли – это слово призывает к напряженному вниманию.

– Здесь, – Мистина указал в противоположную сторону от моря, – хватает селений и святилищ, где полно разных сокровищ. И чем быстрее мы пойдем за ними, тем меньше греки успеют увезти и спрятать. Завтра на рассвете мы выступим и возьмем все, что сможем унести, а остальное сожжем, как греки жгли наши лодьи и наших братьев. Вся эта земля будет гореть, как горели наши лодьи. Кто со мной?

Он бросил требовательный взгляд на толпу; во всем его облике отражался победительный внутренний порыв, увлекающий за собой.

– Я! Я! – закричали со всех сторон; те, кто быстрее опомнился и был пободрее, охотно вскочили, потрясая кулаками или секирами, что лежали под рукой.

– А если тут греки завтра окажутся? – унимали другие, более осторожные.

– Обложат нас на заре!

– Конница подойдет…

– Царь небось за ночь своих-то воевод собрал!

– Он тоже не сидит, варежкой хлопает!

– У нас дозоры вон на той горе! – Мистина показал в темноту, где высился над проливом каменистый холм.