— Доктор Люк! — окликнула меня Рита.

   Если бы не это, я бы не остановился, притворившись, что не заметил их. Они могли мне подыграть, но им не позволила совесть.

   Я повернулся. У меня кружилась голова, а голос звучал хрипло от потрясения и пережитого гнева.

   — Кто-нибудь есть в беседке? — отозвался я с таким лицемерным удивлением, что был готов пнуть себя ногой.

   Рита вышла наружу. Теперешний цвет ее смуглой кожи, особенно под глазами, демонстрировал скорость, с которой колотилось ее сердце. Она тяжело дышала, потихоньку отряхивая юбку. Ее светлый твидовый костюм и белая блузка были измяты. Позади в дверном проеме маячил Салливан.

   — Мы… мы были в беседке, — сказала Рита.

   — Разговаривали, — уточнил ее компаньон.

   — Мы уже собирались вернуться…

   — Но нам нужно было поговорить. Знаете, как это бывает…

   Барри Салливан закашлялся. Сейчас он выглядел неоперившимся юнцом. Конечно, Салливан был красивым парнем, несмотря на безвольный подбородок. Но вся его самоуверенность, которую я видел год назад, испарилась — он был испуган не меньше Риты и готов ко всему.

   Ветер шевелил плющ на стенах беседки. Эмоциональная температура между Ритой и Салливаном подскочила до такой степени, что страсть обволакивала их, как туман, от которого они не могли избавиться. С неба упала капля дождя, за ней еще одна.

   — Не помню, знакомы ли вы с Барри, — продолжала Рита дрожащим голосом. — Хотя вы, кажется, присутствовали при нашей первой встрече? Барри, это доктор Люк Кроксли.

   — Здравствуйте, сэр, — пробормотал Салливан, переминаясь с ноги на ногу.

   — Я хорошо помню мистера Салливана. — Мне не удалось удержаться от язвительных ноток. — Кажется, он один из наших самых многообещающих актеров Вест-Энда?[7]

   Красивый лоб Салливана наморщился.

   — Я? — воскликнул он, хлопнув себя по груди.

   — Конечно! — отозвалась Рита. — Или скоро будешь им.

   Парень смутился еще сильнее.

   — Я не хочу плавать под чужим флагом, сэр, — сказал он.

   — Не сомневаюсь, мистер Салливан.

   — Он имеет в виду… — начала Рита.

   — Что, дорогая моя?

   — Я никогда не играл в Вест-Энде, — объяснил Салливан. — У меня была только пара провинциальных ангажементов, да и то не слишком удачных. Последние два года я продавал автомобили, работая на фирму «Лоутер и сын». — Его глаза с темными впадинами под ними устремились на Риту. — Я не достоин…

   — Опять! — прервала Рита. — Не говори так.

   Они пребывали в таком состоянии, что запросто могли выложить все начистоту (по крайней мере, так мне казалось тогда), если бы Барри внезапно не заметил, что начинается дождь. Он посмотрел на небо, потом на свои безукоризненные серые фланелевые брюки и спортивную куртку с шелковым шарфом, завязанным узлом и засунутым за воротникрубашки, и его смущение приобрело форму преувеличенной активности.

   — Я должен внести в беседку пляжные кресла, — заявил Салливан. — Они уже побывали под дождем. Прошу прощения.

   — Дорогой, ты промокнешь! — воскликнула Рита с такой страстной наивностью, что это выглядело бы забавным, если бы дело не достигло той стадии, когда что-то должно было произойти.