— Это вы, доктор? — окликнул Алек.

   — Да. Я поставлю машину в гараж на случай, если пойдет дождь. Присоединюсь к вам через полминуты.

   Но Алек не стал ждать. Он шагнул в лучи фар, и мне пришлось остановиться. Положив руку на дверцу машины, он уставился на аллею:

   — Кто-то перерезал телефонные провода!

   Глава 3

   Мотор автомобиля заглох, и я завел его снова. Алек казался не столько сердитым, сколько озадаченным и встревоженным. Хотя от него пахло виски, он был вполне трезв.

   — Перерезал телефонные провода?

   — Наверняка чертов Джонсон, — без особой враждебности заявил Алек. — Это наш садовник. Он не выполнял свои обязанности — по крайней мере, так говорила Рита, — поэтому мне пришлось его уволить. Вернее, это сделала Рита — я ненавижу конфликты.

   — Но…

   — Джонсон сделал это, чтобы досадить мне. Он знает, что я каждый вечер звоню Эндерсону в редакцию «Газетт» узнать, есть ли у них какие-нибудь новости, которые еще несообщала Би-би-си. Телефон не работал, а когда я приподнял аппарат выше, провода вылетели из коробки. Их перерезали и засунули туда.

   Мгновение я думал, что Алек вот-вот заплачет.

   — Грязная и чертовски неспортивная выходка, — добавил он. — Почему меня не могут оставить в покое?

   — А где Рита и мистер Салливан?

   Алек быстро заморгал.

   — Понятия не имею. Должно быть, где-то поблизости. — Он вытянул шею и огляделся. — В доме их нет. По крайней мере, так мне кажется.

   — Может быть, мне поискать их, если мы собираемся играть в карты?

   — Да, пожалуйста. А я приготовлю нам что-нибудь выпить. Но, если не возражаете, мы пока не будем играть в карты. В половине девятого по радио интересная передача.

   — Какая?

   — Точно не помню. Кажется, «Ромео и Джульетта». Рита очень хочет послушать. Прошу прощения.

   Сумерки сгущались на глазах. Алек двинулся по лужайке и тут же обо что-то споткнулся. Очевидно, сразу осознав, что я могу приписать это нетрезвому состоянию, он обернулся, пытаясь выглядеть достойно, и зашагал дальше.

   Я отвел машину в гараж. Когда вышел оттуда, ноги будто сами понесли меня вперед. Я хотел не столько отыскать Риту и молодого Салливана, сколько получить шанс подумать.

   Сначала я направился к задней стороне дома. Здесь ветер дул сильнее, пригибая пожухлую траву к краю утеса; полоса сырой красной почвы казалась пустынной. Толком ничего не видя, поглощенный мыслями о перерезанных телефонных проводах, я обогнул бунгало и проследовал к беседке.

   Должно быть, они услышали меня. Из беседки донесся приглушенный возглас. Я быстро подошел и заглянул внутрь.

   Рита Уэйнрайт полусидела-полулежала на циновке, покрывающей грубый деревянный пол. Ее голова была откинута назад, а руки обнимали плечи Салливана, прежде чем он отскочил. Оба повернулись ко мне. Уже отходя, я успел увидеть открытые рты, виноватые взгляды, спазматическую реакцию, вызванную внезапным испугом.

   Возможно, вы думаете, что старого дурня вроде меня смутить нельзя. Тем не менее я был смущен, вероятно еще сильнее, чем эти двое. Причем меня смутил не столько сам факт — в конце концов, я видел только то, как целовали хорошенькую женщину, — сколько обстановка: грязный пол беседки, ощущение сил, вышедших из-под контроля.

   «Внимание! Опасность!» — твердил мне внутренний голос.