Он будет здесь со дня на день. У него войска, у него самолеты, у него все. Но когда я говорю это в пабе, мне отвечают: «Ради бога, заткнитесь! Неужели нам и без вас недостаточно бед?»
Алек откинулся назад, сложив на животе короткие руки.
— Знаете, в каком-то смысле они правы. Но они не понимают. Смотрите! — На сей раз он вынул из кармана мятую газету. — Видели эту статью?
— Какую статью?
— Не важно. Лайнер «Вашингтон» направляется в Голуэй забрать американцев, которые хотят вернуться в Штаты. Американское посольство предупреждает, что это их последний шанс. Что это означает, если не вторжение? Неужели им это не ясно?
Алек умолк, но мне почудилась в его словах внезапная надежда.
— Кстати, об американцах… — начал я.
— Да, я вспомнил, что хотел вам рассказать. — Алек потер лоб. — Это о молодом Барри Салливане. Симпатичный парень. Не знаю, встречали ли вы его.
— Он тоже возвращается на «Вашингтоне»?
Алек быстро заморгал, суетливо жестикулируя:
— Нет-нет! Я этого не говорил. Барри не возвращается в Америку. Напротив, он снова гостит у нас — приехал вчера вечером.
Думаю, в этот момент я ощутил уверенность, что мы приближаемся к катастрофе.
— Я хотел спросить, — продолжал Алек, тщетно пытаясь изобразить радушие. — Как насчет того, чтобы прийти к нам вечером сыграть в картишки? Как в старые дни, а?
— С величайшим удовольствием. Но…
— Я собирался пригласить Молли Грейндж — знаете, дочку адвоката. Молодому Барри она, кажется, приглянулась, и я несколько раз звал ее, когда он гостил у нас. — Алекнеуверенно улыбнулся. — Я даже подумывал пригласить Пола Феррарса, художника из Ридд-Фарм, и его гостя, а может быть, Агнес Дойл. Тогда нас бы набралось на два стола.
— Как хотите.
— Но Молли вроде бы на этот уик-энд не приедет домой из Барнстейпла. К тому же Рита считает, что вчетвером нам будет уютнее. У горничной свободный вечер, и с толпой гостей было бы нелегко управиться.
— Конечно.
Алек посмотрел на море, слегка сдвинув брови. Его настойчивое стремление всех удовлетворить, несмотря на собственные тревоги, выглядело довольно жалким.
— Мы должны чаще устраивать приемы. Надо приглашать молодежь. Я понимаю, что Рите скучно. И она говорит, что я опускаюсь…
— Это верно. Если вы не перестанете пить…
— Дорогой мой! — воскликнул Алек обиженным и удивленным тоном. — Вы хотите сказать, что я пьян?
— Нет. Не сейчас. Но вы выпиваете пинту виски каждый вечер перед сном, и если не прекратите это делать…
Алек снова уставился на море и откашлялся. Его голос будто бы изменился — теперь он произносил слова более отчетливо.
— Это было нелегко.
— Что именно?
— Все.
Казалось, он борется с собой.
— В том числе финансы. У меня было много французских ценных бумаг. Ладно, не имеет значения. Мы не можем перевести стрелки часов назад… — Внезапно он выпрямился. — Совсем забыл. Я оставил мои часы дома. Вы, случайно, не знаете, сколько сейчас времени?
— Должно быть, немного позже двенадцати. |