Я валялся в грязи, чувствуя себя больным и бесполезным стариком. Даже теперь, лежа на земле в полной безопасности, я боялся смотреть вниз. Мои пальцы разжались, и я уронил фонарь. Я видел, как он переворачивался, мерцая, как светлячок, пока не исчез без следа и звука там, где ранее исчезли два человеческих существа.

   Вскоре я, как краб, пополз назад. Стало легче, когда исчезло ощущение заглядывания в бездну или раскачивания в паутине над пропастью. Утес спереди был абсолютно гладким, и тела не должны были удариться ни обо что, пока не приземлились. А тогда… Я встал и поплелся к дому.

   Алек все еще был в гостиной, стоя у стола и наливая себе виски. Выглядел он мечтательным и довольным.

   — Они оставили дверь открытой? — спросил он и тут же добавил: — Что с вами случилось? Где вы так перепачкались?

   — Лучше сказать вам сразу, — ответил я. — Они обезумели и бросились вниз с утеса.

   Последовало молчание.

   Алеку понадобилось время, чтобы воспринять это. Ко мне часто приводят детей и говорят им: «Не бойся — доктор Люк не сделает тебе больно». Дети мне доверяют, и им не бывает больно. Но иногда боль приходится причинять, как ни стараешься избежать этого. В таких случаях уголки рта ребенка опускаются, и он смотрит на меня с упреком, предшествующим слезам. Алек Уэйнрайт, пожилой пьяный мужчина, смотрел на меня именно так.

   — Нет! — крикнул он, осознав наконец смысл моих слов. — Нет, нет, нет!

   — Очень сожалею, но это произошло.

   — Я этому не верю! — Алек поставил стакан, скользнувший по полированной крышке стола. — Откуда вы знаете?

   — Выйдите и посмотрите на их следы. Они ведут к краю Прыжка Влюбленных и не возвращаются назад. На кухонном столе записка, но я ее не читал.

   — Это неправда! — заявил Алек. — Это… Подождите минуту!

   Он повернулся и, пошатываясь, направился к двери в холл. Я слышал его шаги по лестнице и в комнатах наверху, где он открывал и закрывал двери или ящики.

   Пройдя на кухню, я открыл кран с горячей водой, чтобы вымыть руки. На крючке рядом с плитой висела щетка. Не заметив, что она обувная, я попытался почистить ею одежду и все еще занимался этим, когда вернулся Алек.

   — Ее одежда на месте, — произнес он, шевеля потрескавшимися губами. — Но…

   Алек протянул ключ, делая бессмысленные жесты. Это был странный ключ — вроде бы от американского замка, но гораздо меньшего размера. На хромированной головке были выгравированы слово «Маргарита» и двойной узел.

   — Не ходите туда! — сказал я, когда Алек нетвердым шагом двинулся к задней двери.

   — Почему?

   — Вы сотрете следы. Ведь нам придется вызвать полицию.

   — Полицию… — повторил Алек, опускаясь на белый стул у кухонного стола. — Полицию. — Казалось, он пробует слово на вкус, постепенно приходя в ярость. — Но мы должны что-то сделать! Не можем мы… спуститься туда?

   — Как? Никто не в состоянии спуститься с этого утеса. Кроме того, наступает прилив. Придется ждать до утра.

   — Ждать… — прошептал Алек. — Но мы не можем просто сидеть здесь! — Он постарался взять себя в руки. — Вы правы. Полиция решит, что делать. Позвоните им. Или я сам…

   — Как мы можем позвонить в полицию? Кто-то перерезал телефонные провода.