– Коллега? – кивнул он. – Нужно было сразу обратиться ко мне.

   – Наверное. Только я не знал о твоем существовании. Мне нужно повидать девицу по имени Харри Хантрисс. Она меня не знает, но у меня есть дело к ней. Дело деликатного свойства, конфиденциальное.

   Хокинс немного отодвинулся и перекинул сигару в другой угол рта. При этом он пристально рассматривал мою правую бровь.

   – А о чем речь? Зачем ты старался подкупить этого парня, внизу? Или есть излишки на служебные расходы?

   – Кое-что есть.

   – Я человек понятливый, – сказал Хокинс. – Но должен заботиться об интересах гостей.

   – Твои сигары, кажется, на исходе, – в тон ему ответил я, поглядывая на только что открытую коробку, в которой было еще по меньшей мере штук девяносто. Взял оттуда парочку, завернул их в десятидолларовую бумажку и положил обратно.

   – Хорошо иметь дело с догадливыми людьми, – с довольной миной произнес отелевый детектив. – Что от меня требуется?

   – Скажи ей, что я от Марта Эстеля. Она меня примет.

   – Ты, конечно, понимаешь, если произойдет какая-нибудь гадкая история, меня отсюда вышибут.

   – Все будет в порядке. За мной стоят влиятельные люди.

   – Рядом стоят или поодаль?

   Я пожал плечами и потянулся к сигарной коробке за банкнотой, но Хокинс перехватил мою руку.

   – Ладно, рискну.

   Он поднял трубку и попросил соединить его с 814-м номером, после чего принялся мурлыкать что-то себе под нос. Это мурлыкание напоминало звуки, которые издает недоенная корова. Внезапно он подался к телефону, и на лице его разлилась сладкая улыбочка.

   – Мисс Хантрисс? – произнес он приглушенным голосом. – Это – Хокинс, отельный детектив. Хокинс, да... Я понимаю, что у мисс много знакомых. Но сейчас здесь, в моем бюро, находится человек, который хочет вас видеть и что-то передать от мистера Марти Эстеля. Я не пропускаю его к вам, так как он не хочет называть своего имени... Я? Да, Хокинс, детектив отеля. Нет, он говорит, что не знает вас лично. Выглядит вполне прилично... О'кэй.

   Благодарю вас, мисс Хантрисс! Направляю его к вам.

   Он положил трубку и начал хлопать в ладоши, изображая, должно быть, игру на африканском барабане.

   – Нам как раз недоставало немного музыки, – заметил я ему.

   – Можешь отправляться наверх, – проговорил Хокинс мечтательно. Затем рассеянным жестом достал из сигарной коробки сложенную банкноту и негромко добавил:

   – Она прелесть! Каждый раз, как я о ней подумаю, приходится тут же выйти из отеля и обежать вокруг здания. Пошли!..

   Снова я очутился в холле. Хокинс провопил меня к лифту и нажал кнопку.

   Когда закрывались двери, я заметил, что он направляется к выходу: вполне возможно, чтобы обежать здание отеля, и может, еще зачем...

   Кабина лифта бесшумно подняла меня на восьмой этаж. Я вышел в коридор, устланный пушистым ковром. Вот и номер 814. Надавил кнопку, где-то в глубине послышался мелодичный звонок. Дверь открылась.

   Девица была в бледно-зеленом шерстяном платье, на голове – надетая набекрень шапочка такого же цвета. Лазурно-синие глаза были широко раскрыты и придавали ей интеллигентный вид. Лицо подкрашено самую малость, что также говорило в ее пользу.