Вот тогда‑то Макферсон и взял его в Центр нейропсихиатрических исследований для разработки электронных компонентов, совместимых с человеческим мозгом. Макферсон как глава ЦНПИ провел собеседования с десятками кандидатов, которые считали эту работу «научным вызовом» и «интересной возможностью для прикладного использования теоретических разработок», но только Герхард сказал, что ему все это кажется ужасно занятной игрой – и его немедленно взяли в штат.

У Ричардса был приблизительно аналогичный жизненный опыт.

Он закончил среднюю школу и полгода проучился в колледже, а потом загремел в армию. Уже попав было в полк для отправки во Вьетнам, он предложил некоторые улучшения в армейских системах электронной разведки. Его предложения оказались удачными, и Ричардс отправился не на поля сражений, а в военные лаборатории в Санта‑Монике. После демобилизации он тоже пришел в ЦНПИ.

Близнецы– вундеркинды! Росс улыбнулась.

– Привет, Джан! – сказал Герхард.

– Как дела, Джан? – сказал Ричардс.

Они обменялись рукопожатием. Эти двое были единственными в Центре, кто осмеливался обращаться к Макферсону просто «Род». И Макферсон смирился с этим.

– Все отлично, – ответила она. – Мы представляли нашего пациента третьей стадии на конференции. Я хочу на него взглянуть.

– А мы как раз заканчиваем проверку его компьютера, – сказал Герхард. – Все в норме, – он указал на стол с микроскопом, окруженным множеством электронных датчиков и дисплеев.

– А где компьютер?

– Под стеклом.

Она присмотрелась повнимательнее. Пластиковый пакетик размером с почтовую марку лежал под окуляром микроскопа. Сквозь прозрачную оболочку она увидела плотную паутину миниатюрных электронных компонентов и проводков. Из пакетика торчали сорок контактов. С помощью микроскопа ребята исследовали все электроды – один за другим.

– Осталось проверить логическую цепь, – сказал Ричардс. – У нас на всякий случай есть страховочный блок поддержки.

Джанет подошла к полкам с картотекой и стала просматривать карточки тестов. Просмотрев несколько карточек, она спросила:

– А нет ли у вас психодексных карточек?

– Есть. Вон там, – сказал Герхард. – Тебе нужны пятипространственные или "н" – пространственные?

– "Н" – пространственные.

Герхард выдвинул ящик и вытащил лист картона.

Еще он вынул плоскую планшетку. К планшетке на цепочке был привязан заостренный металлический штырек, похожий на карандаш.

– Но это же не для вашего пациента третьей стадии? – спросил он.

– Для него, – ответила Росс.

– Вы уж и так использовали на него много психодексов…

– Нужна еще одна – для истории болезни.

Герхард отдал ей карточку и планшетку.

– Ваш пациент понимает, что с ним делают?

– Он понимает почти все.

Герхард покачал головой.

– Он, наверно, совсем спятил.

– Да, – сказала Росс. – В том‑то все и дело.

На седьмом этаже она зашла в кабинет дежурных медсестер и попросила историю болезни Бенсона. В кабинете сидела новенькая.

– Извините, но родственникам не разрешается знакомиться с медицинскими записями.

– Я доктор Росс.

Сестра смутилась.

– Извините, доктор. Я не обратила внимания на ваш значок. Ваш пациент находится в палате семьсот четыре.

– Какой пациент?

– Малыш Джерри Питерс.